«Учить нас заботиться, но не суетиться».
Он сказал себе, что будет спокойнее, постоянно помня о своей истинной цели. Его истинная цель — не бесконечный цикл идей и действий, не сохранение собственной свободы и даже жизни. Он должен жить, чтобы жила она, беспомощная, но находящаяся в безопасности, беспомощная, но спящая и видящая сны, огражденная от людского зла.
Он был полым человеком>[12]. Часто доказывал себе эту истину.
Перед лицом страданий ему не хватило силы воли защитить свой дар. Он отверг его, и не один раз, многократно, потому что такой дар, как тот, что был у него, предлагается многократно и не реализуется лишь в том случае, когда многократно же и отвергается.
В страданиях его смирила ограниченность словарного запаса, чего и следовало ожидать. Но эта ограниченность также победила его, а вот этого он бы как раз мог и избежать.
Он был полым человеком. Не находил в себе возможности заботиться о многих, не открывал душу любому соседу, не отделяя их друг от друга. Сила сострадания в нем была лишь способностью, и ее потенциал, похоже, ограничивался заботой об одной женщине.
Полагая себя полым человеком, Билли думал, что он — слабак, может, не такой слабак, как Ральф Коттл, но далеко не силач. У него похолодело внутри, но он не удивился, когда этот алкоголик сказал ему: «Я вижу, что в какой-то степени вы такой же, как я».
Эта спящая, ее безопасность и ее сны, были его истинной целью и единственной надеждой на искупление грехов. Ради этого он должен был заботиться, но не должен был суетиться.
В какой-то степени успокоившись, по сравнению с тем Билли, который с треском захлопнул дверцу, он еще раз оглядел ванную. И не заметил следов преступления.
Но время по-прежнему являло собой бурную реку, стремительно вращающееся колесо.
Торопливо, но полностью контролируя свои действия, концентрируясь на том, что в данный момент более всего его интересовало, Билли прошел тем маршрутом, по которому тащил тело. Искал он пятна крови вроде того, что обнаружилось в ванной. Не нашел ни одного.
Сомневаясь в себе, быстро заглянул в спальню, гостиную, кухню, стараясь смотреть на все глазами подозрительного копа.
Оставалось только привести все в порядок на переднем крыльце. Это дело он оставил напоследок, полагая, что прежде всего нужно разобраться с трупом.
На случай, если он не успеет заняться передним крыльцом, Билли достал из буфета на кухне бутылку бурбона, которым в понедельник вечером сдабривал «Гиннесс». Глотнул прямо из горла.
