— Сэр, вы не будете возражать, если я закурю?
— Буду.
— Я понимаю. Это отвратительная привычка.
Из внутреннего кармана пиджака Коттл достал плоскую бутылку «Сигрэм», открутил крышку. Его костлявые руки тряслись. Он не спросил, можно ли ему выпить. Просто глотнул виски из горла.
Вероятно, уровень никотина в его крови позволял вежливо отреагировать на запрет курения. А вот алкоголь твердо заявил, что без дополнительной дозы ему не обойтись, и противиться этому голосу он не посмел.
Билли подозревал, что в других карманах Коттла найдется еще одна, а то и две плоские бутылки, не говоря уже о зажигалке, сигаретах и, возможно, паре самокруток с травкой. Становилось понятно, почему в такую жару Коттл в костюме: это была не только одежда, но и портмоне для его различных грехов.
От глотка виски цвет его лица не изменился: кожа уже загорела на солнце, и в ней хватало красноты от лопнувших капилляров.
— И долго вы шли пешком? — спросил Билли.
— Только от перекрестка. Туда меня подвезли. — Должно быть, на лице Билли отразилось сомнение, потому что Коттл торопливо добавил: — В этих краях меня многие знают. Всем известно, что я — безобидный, неухоженный, но не грязный.
Действительно, светлые волосы выглядели вымытыми, пусть и непричесанными. И он побрился, даже его нетвердая рука не могла поранить выдубленную солнцем и ветром кожу.
Определить его возраст Билли бы не взялся. Ему могло быть и сорок, и шестьдесят, но не тридцать и не семьдесят.
— Он — очень плохой человек, мистер Уайлс.
— Кто?
— Тот, что послал меня.
— Вы — его компаньон.
— Не больше, чем его обезьянка.
— Компаньон… так он вас назвал.
— На обезьянку я тоже похож?
— Как его зовут?
— Не знаю. Не хочу знать.
— Как он выглядит?
— Не видел его лица. Надеюсь, и не увижу.
— Лыжная шапочка с прорезями для глаз? — догадался Билли.
— Да. И глаза холодные, будто у змеи, — голос его задрожал, составив компанию рукам, и он вновь поднес бутылку ко рту.
— Какого цвета у него глаза? — спросил Билли.
— Мне они показались желтыми, как яичный желток, но, возможно, в них отражался свет лампы.
Билли вспомнил встречу на автостоянке.
— Света было слишком мало, чтобы разглядеть цвет… но они горели огнем.
— Я не такой плохой человек, мистер Уайлс. Не такой, как он. Я — слабак, это правда.
— Почему вы пришли сюда?
— Во-первых, из-за денег. Он заплатил мне сто сорок долларов, десятками.
— Сто сорок? Вы… вы что, торговались и подняли цену с сотни?
— Нет, сэр. Именно такую сумму он предложил. По его словам, по десять долларов за каждый год вашей невиновности, мистер Уайлс.
