На самом деле в коробке лежал револьвер с коротким стволом. А крекерам, числом три, нашлось место на столе у жестянки.
День выдался солнечный и жаркий. Виноградари нашли бы его излишне сухим, но Билли все устраивало.
С крыльца, между кедрами, он видел сельскую дорогу, которая поднималась на холм к его дому, а потом уходила дальше.
Автомобилей проезжало немного. Некоторые он узнавал, но не всегда помнил, кому они принадлежали.
С раскаленного солнцем асфальта уже поднимались горячие призраки.
В 10:53 вдали появился человек, пеший. Билли не ожидал, что компаньон будет добираться на встречу на попутках. Предположил, что этот пешеход направляется не к нему.
Поначалу фигура казалась миражом. Горячий воздух, поднимающийся от асфальта, искажал ее очертания. В какой-то момент человек даже исчез, но тут же появился вновь.
В ярком свете он казался высоким и тощим, неестественно тощим, словно недавно висел на кресте на кукурузном поле, отгоняя птиц большущими глазами.
Он свернул с шоссе на подъездную дорожку, потом с дорожки на траву лужайки и подошел к лестнице, ведущей на крыльцо, в 10:58.
— Мистер Уайлс? — спросил он.
— Да.
— Как я понимаю, вы меня ждете.
Голос у него был хриплым, словно у человека, который долгие годы вымачивал голосовые связки в виски и коптил их на сигаретном дыму.
— Как вас зовут? — спросил Билли.
— Я — Ральф Коттл, сэр.
Билли думал, что его вопрос проигнорируют. Если бы человек хотел назваться вымышленным именем, Джон Смит очень бы даже подошло. А Ральф Коттл… похоже, так незнакомца и звали.
Коттл действительно был неестественно тощим, но обычного роста. Его шея грозила сломаться под тяжестью головы.
На ногах были теннисные туфли, почерневшие от времени и грязи. Светло-коричневый летний костюм лоснился на локтях и коленях, да и висел на нем, как на вешалке. На мятой, в пятнах рубашке из полиэстра не хватало пуговицы.
Такой одеждой торговали на распродажах в самых дешевых магазинах в глубинке. И Коттл, похоже, носил ее достаточно долго.
— Мистер Уайлс, вы позволите мне пройти в тень?
Стоя у первой ступеньки, Коттл выглядел так, словно солнечный свет, навалившийся на плечи, вот-вот свалит его на землю. Он казался слишком хрупким, чтобы представлять угрозу, но внешность так обманчива.
— Второе кресло для вас.
— Премного вам благодарен, сэр. Я ценю вашу доброту.
Билли чуть напрягся, когда Коттл поднимался по ступенькам, но расслабился, едва тот сел в кресло-качалку.
Коттл тоже не стал раскачиваться: вероятно, у него не было сил, чтобы привести кресло в движение.
