Глядя Лэнни в глаза, Билли видел отчаяние и еще что-то похуже отчаяния, нечто такое, что и называть не хотелось, но при этом не мог пойти ему навстречу. Билли пришлось отвести взгляд и при твориться, будто он говорит с Лэнни, которого знал до этой встречи.
— О чем ты меня просишь?
Услышав в этом вопросе согласие на капитуляцию, Лэнни заговорил еще более примирительным тоном:
— Ты об этом не пожалеешь, Билли. Все будет хорошо.
— Я не сказал, что сделаю то, о чем ты меня попросишь. Просто хочу знать, о чем пойдет речь.
— Я понимаю. И ценю это. Ты настоящий друг. Я прошу дать мне один час. Ровно час, чтобы подумать.
Билли перевел взгляд с таверны на черный, потрескавшийся асфальт автостоянки.
— Времени не так много. В первой записке указывался срок шесть часов. Теперь — пять.
— Я прошу только один. Один час.
— Он должен знать, что смена у меня оканчивается в семь часов, и с этого момента, вероятно, начинается отсчет. Полночь. А потом, до рассвета, он убьет одного или другую, в зависимости от моего действия или бездействия, от моего выбора. Он все равно убьет, но я не хочу думать, что принимал решение за него.
— Один час, — пообещал Лэнни, — а потом я пойду к шерифу Палмеру. Мне просто нужно подготовиться, изложить информацию так, чтобы прикрыть собственный зад.
Знакомый крик, но редко слышимый в здешних местах, заставил Билли оторвать взгляд от асфальта и посмотреть на небо.
Белые пятна на сапфировом фоне, три морские чайки кружили на востоке. Они редко залетали так далеко на север от Сан-Пабло-Бэй.
— Билли, мне нужны эти записки, чтобы показать их шерифу Палмеру.
— Я бы предпочел оставить их у себя, — ответил Билли, наблюдая за чайками.
— Записки — вещественные улики, — указал Лэнни. — Этот мерзавец Палмер проделает мне новую дырку в заду, если я не принесу вещественные улики.
Когда летний вечер начинает переходить в ночь, чайки всегда возвращаются к своим гнездовьям на побережье. Поэтому их появление в такой дали от моря следовало расценивать как знак свыше. И от пронзительных криков чаек волосы на затылке Билли встали дыбом.
— У меня только та записка, которую я сейчас нашел.
— А где первая? — спросил Лэнни.
— Я оставил ее на кухне, радом с телефоном.
Билли подумал о том, чтобы вернуться в таверну и спросить Айви Элгин, что могли означать кружащие в небе морские чайки.
— Ладно. Хорошо. — кивнул Лэнни. — Дай мне ту записку, что сейчас у тебя. Палмер все равно захочет поговорить с тобой. Тогда ты и отдашь ему первую записку.
