В молчании они наблюдали, как из кабины выходит мужчина и направляется к двери в таверну. На таком расстоянии он не мог услышать их разговор. Однако они предпочли перестраховаться.
Когда открылась дверь, из таверны донеслась музыка. Алан Джексон пел о разбитом сердце.
— Она была замужем? — спросил Билли.
— Кто?
— Эта женщина. Учительница. Гизель Уинслоу.
— Думаю, что нет. Нет. Во всяком случае, о муже ничего не сообщалось. Дай мне взглянуть на записку.
Билли убрал руку с запиской за спину.
— Дети у нее были?
— Разве это имеет значение?
— Имеет.
Он вдруг осознал, что вторая рука сжалась в кулак. А ведь перед ним стоял друг. Ему пришлось приложить усилие, чтобы разжать пальцы.
— Для меня имеет, Лэнни.
— Дети? Не знаю. Вероятно, нет. Насколько я слышал, она жила одна.
Мимо по шоссе, один за другим, в шуме моторов проехали два грузовика.
Как только воцарилась тишина, Лэнни прямо объяснил, в чем проблема:
— Послушай, Билли, потенциально у меня могут быть неприятности.
— Потенциально? — Выбор слова показался ему забавным, но, разумеется, сейчас было не до смеха.
— Ни один человек в управлении не воспринял бы эту чертову записку серьезно. Но они скажут, что мне следовало воспринять.
— Может, и мне следовало, — вздохнул Билли.
— Задним умом мы все крепки! — вскинулся Лэнни. — Чушь собачья. Не говори так. Мы должны защищаться вместе.
— Защищаться против кого?
— Без разницы. Послушай, Билли, формуляр десять у меня не идеальный.
— Что такое формуляр десять?
— Личное дело. В нем у меня пара отрицательных отзывов.
— Что ты сделал?
Когда Лэнни чувствовал обиду, он щурился.
— Черт побери, я не продажный коп.
— Я этого не говорил.
— Мне сорок шесть, я никогда не брал грязных денег и никогда не возьму.
— Хорошо. Я тебя понял.
— Я ничего такого не сделал.
Возможно, Лэнни только изображал обиду, потому что прищур сразу пропал. А может, перед его мысленным взором возникло что-то пугающее, вот глаза и раскрылись. Он пожевал нижнюю губу, словно это была гложущая мысль, которую хотелось раскусить, выплюнуть и больше к ней не возвращаться.
И хотя Лэнни посмотрел на часы, Билли ждал продолжения.
— Дело в том, что иногда я — ленивый коп. От скуки, ты понимаешь. А может, потому что… не хотел для себя такой жизни.
— Ты ничего не должен мне объяснять, — заверил его Билли.
— Знаю. Но дело в том… хотел я такой жизни или нет, теперь это моя жизнь. Это все, что у меня есть. И мне нужен шанс сохранить ее. Я должен прочитать новую записку, Билли. Пожалуйста, дай мне ее.
