Понятно… Значит, херь — и впрямь таинственное каменье, которое не только своей жизнью живет, но и другим судьбу пророчит. Можно даже предположить, что в кармане курточки оно возникло накануне жуткой сцены в библиотеке, когда Лерон хотели изнасиловать ее же односельчане. Возникло, как знак того, что от судьбы не убежишь, не ускачешь, ни на «Лексусе», ни в электричке не уедешь.
Вот так-то! Это вроде клейма на плече миледи…
— Осторожнее! — послышался голос Микки, и Лерон очнулась от дум. Оказывается, они уже дошли до выхода и спускались на перрон с высоких ступенек, и Микка стоял внизу и протягивал Лерон руку, а она не заметила и чуть не сорвалась сверху.
Да… рухнула бы задом кверху, и все заметили бы, что на ней нет трусов!
Трясясь в нервном ознобе, Лерон кое-как спустилась на перрон, опираясь на ладонь Микки — влажную, неприятную. Тотчас отдернула руку, незаметно вытерла о куртку. Показалось или он тоже вытер свою о пиджак?
Да, им обоим противно дотронуться друг до друга!
— Пошли, — буркнул Микка, избегая смотреть в глаза Лерон. — Такси возьмем.
Лерон споткнулась. Зачем? Зачем им такси? Микка хочет привезти в свой дом молодую жену? Что за чушь! Надо попросить у него денег, у Лерон ведь ничего нет с собой… она умудрилась забыть сумочку в «Лексусе», оставленном в Савельках, и только сейчас спохватилась. Да, нужно попросить у него денег на электричку и немедленно уехать домой. Покончить с семейной жизнью прежде, чем она началась!
Дома что-нибудь наврет…
Интересно, что? И кто ей поверит? Вернулась без трусов, воняя спермой, без копейки денег, без документов… Как раз и жди дерьма на заборе! Сразу скажут: «Выгнал ее мужик, выгнал, конечно, шлюху такую!»
Вообще, подумала Лерон деловито, как о ком-то постороннем, лучше всего было бы, конечно, сейчас умереть. Быстро и тихо. Исчезнуть с лица земли. Это честнее и по отношению к Микке, которого она не любит, и к родителям, которых она не хочет позорить, и к себе.
Утопиться? Река не так уж и далеко. Дойти до Стрелки, а там выбирай, куда хочешь кинуться: налево — в Волгу, направо — в Оку. Это здорово, когда есть выбор, не то что в том вагоне, когда им с Миккой только и оставалось, что подчиняться насильникам.
Бедный Микка… Его винить не в чем. Он оказался такой же жертвой каменья хери, как и Лерон. Только еще более несчастной: ведь каменье-то принадлежит Лерон, она и должна была страдать. А Микку просто так — крылом задело.
В эту минуту в кармане Миккиного пиджака зазвонил мобильник. Ничего себе, сигнальчик! Жуткий мужской голосина орет: «Это морг! Ты звонишь в морг, придурок!»
