Указ нашему тайному действительному советнику Никите Панину
По теперешним не безтрудным обстоятельствам рассудили мы за благо во время отсутствия нашего канцлера препоручить вам исправление и производство всех по иностранной коллегии дел; чего ради и повелеваем вам, до возвращения канцлера, присутствовать в оной коллегии старшим членом, поколику дозволяют вам другие ваши должности.
Екатерина
Поначалу и Екатерина, и Панин смотрели на это назначение как на временное - покуда не минуют чрезвычайные обстоятельства и не сыщется достойная замена. Никита Иванович даже после назначения в коллегию еще долго продолжал заниматься внутриполитическими делами, например помогал императрице организовывать комиссию для рассмотрения коммерции. Но, вопреки его желанию, дипломатическая деятельность затянулась на многие годы. Со временем Панин привык к новой должности, как привыкли и в других европейских столицах отождествлять дипломатию России с его именем.
Взяв в свои руки внешнюю политику, Никита Иванович быстро стал ее не только формальным, но и фактическим руководителем. Дипломатия во все времена почиталась делом первостепенной важности для государства, поэтому монархи всегда стремились по мере сил и способностей лично заниматься иностранными делами. Екатерина, разумеется, не была исключением. Она регулярно читала дипломатическую переписку, часто беседовала с иностранными послами и находила время для того, чтобы вникать даже в сравнительно мелкие вопросы. Своих дипломатов императрица тщательно контролировала, но не более того. Разработка внешней политики - изучение положения, обдумывание дальнейших шагов, подготовка детальных инструкций для русских представителей за границей - все это было сосредоточено в руках Панина.
Из донесения графа Мерси д'Аржанто государственному канцлеру графу Кауницу
Я на днях имел случай говорить с г. Паниным и в приличных, хотя и в общих выражениях, возобновил ему уверения в дружественном образе мыслей моего высочайшего двора относительно здешнего, прибавив, что мои всемилостивейшие повелители вменяют себе в истинное удовольствие действовать в настоящих польских делах вместе с русской Государыней. Вышеупомянутый министр отвечал мне столь же, по-видимому, дружественными словами, но с ясностью присовокупил, что наш высочайший двор не должен вменить здешнему в вину, если последний, в отношении польских дел, распространит свои мероприятия несколько далее, чем прочие державы, ибо для значения, влияния на общемировые дела и существенного интереса России весьма важно видеть на польском престоле короля, преданного этому государству...
