Хозяйка дома напоминала мать еще по нескольким существенным признакам. Нет, конечно, двух одинаковых женщин не бывает, просто возникает похожий образ под неким общим углом зрения.
– Не будете ли вы столь любезны, разлить чай, мои глаза уже не те, что были раньше, – сказала миссис Кэдуоллер-Бофорт Люси. – И какой же породы это великолепное создание?
– Имею честь называть себя гончим бошкенхаундом, – заявил Пучок.
Я повторил это название.
– А шкура у него совсем как у дворняги, – сказала миссис Кэдуоллер-Бофорт, почесывая Пучка за ухом.
– Вы уверены?
– Вроде есть у него немного от эрдельтерьера, только шерсть чуть помягче, – заметила она.
– Мягче, чем у эрделя? – удивился Пучок, на которого эти слова, похоже, произвели сильное впечатление. – Да это же одна из самых мягкошерстных пород в мире. Я знаю одного. Мне лично знаком эрдель, который носит галстук и может даже смешать коктейль.
Атмосфера в оранжерее была какой-то воздушной, точно под куполом цирка. Воздушной до головокружения.
– Теперь ваша очередь, мистер Баркер, – сказала миссис Кэд-Боф. – Расскажите о себе.
– Что бы вы конкретно хотели узнать?
– Где вы достали эту чудную собаку? – спросила хозяйка оранжереи.
Пучок положил ей голову на колено.
– Вот здесь, пожалуйста, снимите напряжение, мышцу свело… Ах, да-да, именно там.
Миссис Кэдуоллер-Бофорт со знанием дела почесывала собаку.
– О, мадам, – заюлил пес, – вы просто собачья фея. Интересно, так ли вы искусны в местах, где шерсть подлиннее.
Я думал, ее должно было интересовать, каким образом ко мне попал ее кошелек. Но поскольку она этого не спросила, я по собственному почину решил посвятить ее в детали.
– Все случилось несколько странно, в самом деле, – сказал я. – Человек, который украл у вас кошелек, сегодня появился в моей конторе и свалился замертво. У нас осталась вот эта собака и ваше портмоне.
– Никто не крал у меня кошелька, – возразила миссис Кэдуоллер-Бофорт с несколько озадаченным видом.
– Ах, вот оно как, – растерянно пробормотал я. – Так вас не обокрали?
– Что вы, совсем нет. Я ходила за пирожными в «Глэддинс и Парл», и ко мне подошел полисмен в штатском. Он сказал, что в последнее время участились случаи ограбления пожилых людей, ну я ему, естественно, не преминула заметить, что я не пожилая, а старая. Я древняя старуха и уже давно не причисляю себя к «пожилым». В самый раз для коновала! Я ему так и сказала: меня уже на том свете с фонарями ищут, а вы «пожилая»! Он объяснил, что я ношу в кошельке слишком много наличных и это может привлечь потенциальных преступников.
