– Да, – сказал я. – Разрешите представиться. Дэвид Баркер и Люси Майнивер, к вашим услугам.
– Пучок Баркер также к вашим услугам и готов принять любую еду, – отрапортовал пес.
– Вы не представили мне свое четвероногое, – напомнила пожилая дама.
– Это Пучок, – сказал я.
– А вы знаете, что система осушения подвалов в этом доме одна из первых во всей округе и до сих пор исправно работает? – заметил Пучок, выворачивая голову, чтобы понюхать плинтус.
– Восхитительно! – вырвалось у миссис Кэд-Боф. – Уже по осанке видно, что это животное благородных кровей.
– Проницательность! – азартно завопил пес. – Что за проницательность! Ясная и свежая, как кристальное утро!
– О господи, – выдохнул я. Никогда в жизни не чувствовал такого настойчивого желания сделать хоть глоток виски, но, кажется, этот момент наступил.
– Следуйте за мной в оранжерею, – позвала миссис Кей-Би, подхватывая щетку. Она раздвинула какие-то занавески справа от меня, толкнула скрытую за ними дверь и ступила внутрь.
Большинство оранжерей, в которых мне доводилось бывать, обычно представляли собой залитые светом просторные помещения, однако здесь нас ждало совсем другое. Всюду царила непроницаемая тьма, мрак, да и только. Тем не менее, неуверенно двигаясь за хозяйкой дома, я вступил в темноту, оставив Люси с Пучком где-то позади.
– Мистер Баркер, это вы? – произнесла миссис Кэдуоллер-Бофорт тоном чопорной классной дамы, указывающей вам, что если уж вы едите сладости в классе, то, по крайней мере, делитесь ими с окружающими.
– Да, – поделился я щедро.
– Сожалею, но должна поставить вас в известность, что это шкаф для метел и щеток. Если позволите, я сперва поставлю на место домашний инвентарь, а потом проведу вас в оранжерею, – сказала она. – Будьте добры, возвратитесь пока в холл.
– Ах да, извините, – окончательно смутился я, в темноте запутываясь в занавесках.
Миссис Кэд-Боф вернулась из чулана уже без щетки. Дом произвел на меня несколько гнетущее впечатление, и оттого, испытывая какой-то благоговейный страх, я избегал встречаться взглядом с его хозяйкой. Это была женщина лет восьмидесяти, облаченная в твидовую юбку и белую блузу, поверх которой носила зеленый кардиган. К кардигану была приколота серебряная брошь с бриллиантами, опять же в форме головы колли.
Старушка дотронулась до моей руки:
– Мне очень жаль, что приходится так сквернословить, поминать Люцифера и прочую нечисть, но у нас проблемы с риэлтерами, и только так можно держать их на расстоянии.
