Через круто опущенный нос машины с опасен и ем смотрю на землю: если откроют огонь — нам крышка. Сбить самолет на опирали — проще простого.
…А на земле в это время разыгралась следующая сцена.
Начальник штаба полка, выйдя после короткого сна по малой нужде из КП, услышал рокот моторов на большой высоте. "Кто бы это мог быть? — подумал он. Все самолеты давно вернулись, летчики опят. Наверное, фриц!"
Запрокинул голову, разыскал в сером небе еле видную точку. "Высоко, ч-черт, забрался. Ну, конечно же, фриц! "Ю-88", бомбардировщик. Ага, вот и моторы убрал, сейчас будет бомбить…"
Кинулся в КП к телефону, вызвал командира обороны моста:
— Алло! Что ж вы не стреляете? Фриц над нами! В трубке короткий смешок и потом мягкий с ленцой украинский говор:
— Та нет же, товарищ полковник, це наш.
— Какой там наш, открывайте огонь, "Ю-88" над нами!
— Та нет же, це "ИЛ-4"… Вин уже "а посадку иде-е-е…
Подполковник бросил трубку, выскочил из КП и в великом смущении полез пятерней к затылку:
— Срам-то какой! Надо же так опростоволоситься!
Насквозь промороженный и весь белый от еще не успевшего растаять инея, наш самолет, свалившись с "верхотуры", уже заканчивал пробег по травянистому аэродрому.
Начальник штаба, на лице которого было видно радостное изумление, встретил нас у входа в КП.
Я доложил о выполнении задания.
— Значит, прошли до Будапешта?! — удивленно переспросил он. — Ну, молодцы, ну, молодцы! Очень, очень рад за вас. Проходите.
На КП непривычно тихо. Нет шума, нет говора, нег шелеста карт. Пустые скамьи, пустые столы. Мы с Евсеевым упали на первую попавшуюся скамью. До чего же хорошо упереться локтями о стол и положить на ладони тяжелую голову!
Начальник штаба, смущенно улыбнувшись, сказал:
— А я тут на вас чуть зенитчиков не натравил, — и, устало моргнув покрасневшими веками, добавил: — Не вернулись три экипажа, в том числе и ваш. Мы вас не ждали, думали… конец.
Мы с Евсеевым одновременно вскинули головы.
— Не вернулись? Это кто же?
— Ветров из нашего полка и Моргачев — из соседнего.
— М-да, — сказал Евсеев, подавая подполковнику заполненный бланк боевого донесения. — С Ветровым это уже второй раз. Тогда он пришел один, без экипажа. Жалко ребят!
Достав из кармана портсигар, закурил, пустив колечко дыма в робкий солнечный лучик, заглянувший в окно землянки.
Подполковник, держа листок на отлете, пробежал глазами по строчкам. Одно место в донесении чем-то привлекло его внимание. Он запнулся, прочитал еще раз и как-то исподлобья посмотрел на нас.
