— Где мерд? — спросила я.
Его оживленное, словно помолодевшее лицо на миг изменилось, стало угрюмым и недовольным.
— Он мертв.
Я скривила губы: не повезло мальчику, что и говорить. А кейст сиял на меня кошачьими зелеными глазами.
— Это нильфы, — сказал он, — или мне показалось?
— Откуда я знаю? — буркнула я.
Люди разбрелись по коридору. Напротив нас пожилой сухощавый стражник с седой головой и седыми длинными усами сел на пол и стал стаскивать с себя сапог. Лицо его было злобно-растеряно, и один ус свисал ниже другого. Многие тоже сидели вдоль стен, кто на корточках, кто просто на полу. У кого-то были закрыты глаза, кто-то смотрел в полутьму коридора усталым и растерянным взглядом. Некоторые еще стояли и оглядывались вокруг. Слышны были одинокие приглушенные разговоры, но большинство собравшихся здесь молчало.
— Через двери они не прорвутся, — сказал кейст.
— Они пойдут через окна, — раздался за моей спиной голос начальника стражи.
Я оглянулась. Геррети, неслышно подошедший к нам, стоял передо мной. Он был так же щеголеват, в отглаженном камзоле, в начищенных блестящих сапогах, каким бывал каждый день; по нему невозможно было представить, что он только что побывал в бою. Черные волосы были зачесаны назад.
— Они пойдут через окна, — сказал он, — У них большой опыт штурма крепостей. Они носят с собой веревочные лестницы и абордажные крючья.
— Откуда вы знаете? — сказала я.
Угол его тонкогубого рта дернулся в ироничной улыбке.
— Я умею читать. В древних рукописях можно найти немало интересного.
— Надеюсь, умение читать поможет вам справиться с нильфами, — сказал за моей спиной кейст.
Геррети глянул на него поверх моей головы. Я сделала круглые глаза и еле заметно покачала головой: не надо, не время! Геррети усмехнулся и кивнул мне.
— Я послал людей за теми, кто живет на верхних этажах, — сказал Геррети, — Там дети и слуги…
Но я уже не слушала его. Неожиданно в полутьме я разглядела Воронов, столпившихся маленькой группкой у стены, почти неразличимых в темноте. Их было трое, четвертый сидел на полу, и хотя я не видела, кто это, я знала….
Как странно, что весь этот день я не думала о Воронах и не прислушивалась к своим ощущениям, но что-то тяжестью лежало у меня на сердце все это время, и теперь я поняла — что. Вот так. Я не была бы тцалем, если бы мое чувство Воронов не было бы обострено до крайней степени, но в этот раз я не поняла и не почувствовала…. Боги! Как это могло быть, я не знаю, но осознание произошедшего не пришло ко мне постепенно, а обрушилось вдруг, и страх охватил меня.
