— Нет.
— А где она теперь? Папа снова ее бросил?
— Моя мать умерла много лет назад, — очень сухо сказал Грэм.
— Прости, — смутилась Гата. — Так ты остался совсем один? Как же ты жил?
— По-разному, — отрезал Грэм. — Еще вопросы есть? Если нет, то объяснись, пожалуйста, зачем пожаловала, да еще и через окно?
— Какой ты грубиян… Я хотела, вообще-то, окрестности тебе показать. Как ты насчет этого?
В замешательстве Грэм еще раз посмотрел за окно. Судя по мутной мгле за ним, было еще очень рано, рассвет только-только занимался.
— Чего косишься? Ты, никак, собирался спать до полудня? Уже барских привычек нахватался?
Грэм вспыхнул и вскочил на ноги.
— Пойдем.
— То-то же! — обрадовалась Гата и тоже встала. — Только давай выйдем через дверь, а то ночью дождь был, листва мокрая, одежда вся насквозь. И тс-с-с, тихо, а то все еще спят.
До завтрака Гата успела провести Грэма по дому и службам, где ей было знакомо все до последнего гвоздика. Начала она со своей комнаты, которая походила не на спальню юной девушки, но на пристанище мужчины, помешанного на охоте. Глядя по сторонам, Грэм засомневался, прибирались ли здесь хоть когда-нибудь. На разоренной кровати валялись предметы одежды, — исключительно мужской, охотничьей и дорожной. В самых неожиданных местах можно было увидеть самые неожиданные предметы: лошадиную сбрую, охотничью перчатку, разнообразное оружие и другие столь же интересные вещи. В углу на шестке сидел сокол с колпачком, надетым на голову, — тот самый, которого Гата хотела показать вчера. Это был ее любимец. Она посадила его на руку, предварительно надев перчатку, осторожно гладила его перышки, и горделиво спрашивала: "Хорош, правда?". Грэм соглашался, гордая птица ему нравилась, хотя он и не понимал, зачем держать сокола в комнате. Гата пообещала, что скоро они вместе поедут на охоту, и тогда она покажет, на что способна ее птичка.
Прочие комнаты в замке были не такие интересные, как спальня княжны, зато более роскошные. Чувствовалось, впрочем, что их обстановкой занимался человек с большим вкусом. Вчера Грэм видел гостиную и столовую, теперь Гата показала еще несколько жилых комнат наподобие, но надолго они нигде не задерживались.
Затем Гата повела его в хозяйственные помещения. Миновав несколько дверей, они попали в кухню, где у плиты уже хлопотала Укон.
— Госпожа Гата! — тут же закричала она. — Опять вы туточки! Медом тут, что ли, намазано? Да и час-то ранний, чего вам не спится?
