— Нагулялся?
— Ты меня ждешь? — спросил Грэм насуплено. Ему немедленно стало стыдно, но виду он подать не хотел.
— И тебя тоже… Слушай, малыш. У нас неприятности.
— Знаю…
— Да нет, не те, — с досадой вздохнул Брайан. — Новые. Меня из мастерской выгнали.
— За что?
Брайан промолчал, но и так было все ясно. Нрав у Брайана был тяжелый и взрывной; чуть что не по нему, он мог, не задумываясь, пустить в ход кулаки. Уже несколько раз он сцеплялся с мастером, и вот, видно, терпение у того иссякло.
— И что же теперь?
— Не знаю. Наверное, придется все-таки хватать в охапку Нэсти и бежать из Карнелина. Другого выхода я не вижу.
— Понятно… А Нэсти-то что говорит?..
— Она еще ничего не знает. Но вряд ли она станет спорить…
— Еще бы, куда ей деваться-то, — мрачно заметил Грэм, подумав про себя, что о нем самом и речи не идет.
— Это точно, деваться ей некуда. Вот уж не думал, что влипну в такую историю, да еще и ее за собой утащу! Если б знать заранее!
Вид у него был такой, словно он с удовольствием треснулся бы головой об стену, если бы это хоть чем-то могло помочь, и Грэм от души ему посочувствовал.
— И кто меня дергал за язык! — продолжал сокрушаться Брайан, имея в виду происшествие в мастерской. — Двенадцать и Спящий, какой же я кретин… Ну, ладно. Уже ночь на дворе, не пора ли тебе спать?
— А тебе?
— И мне тоже. Завтра придется объяснять с Нэсти, а это, знаешь… Как представлю ее глаза… бр-р-р…
Грэм промолчал, прошел в свой угол и улегся спать. Улечься улегся, но так и не заснул, и пролежал всю ночь, слушая, как ворочается в своей постели Брайан.
Разговор влюбленных состоялся на следующий день, без него. Когда пришла Нэсти, он нарочно встал и ушел во двор. О чем бы они ни договорились, его это уже никак не касалось — для себя он уже все решил. Спустя некоторое время Брайан позвал его и виновато сообщил, что они хотят уехать из Карнелина и пожениться тайком, без благословления родителей. Грэм кивнул внешне вполне равнодушно и спросил, когда они собираются ехать. До конца недели, ответил Брайан. Грэм снова кивнул и ушел обратно во двор. Он слышал недоуменный голос Анастейжии: "Что это с ним, Брай?", — но не стал оборачиваться. Пусть Брайан объясняется, если охота.
До вечера Грэм старался не попадаться на глаза ни Брайану, ни Анастейжии, до того тошно ему было. Внутри все рвалось, стоило подумать о грядущей разлуке. Однако он поклялся, что Брайан ничего не знает о его мучениях. У него есть Анастейжия, вот пусть и радуется ее любви и не думает о названном брате.
