Вечером Грэм рискнул поведать Брайану историю своего побега из отцовского дома. Как он и опасался, немедленно последовал вопрос:
— А что случилось с твоим отцом? Нэсти сказала, что его убили…
— Это так.
— Не хочешь рассказать? — Брайан осторожно заглянул ему в лицо. Они сидели во внутреннем дворике, прямо на теплой утоптанной земле, привалившись спинами к стене дома. Грэм лопатками ощущал приятное, по-настоящему домашнее тепло нагретого за день дерева. Но внутри него стыл холод.
— Не знаю, — сказал он, помедлив. — Видишь ли, в том, что он погиб, есть и моя вина. Раньше я думал, что если поделюсь этим с кем-нибудь, станет легче. Но это не так. Мне от самого себя тошно, такой я был кретин.
— В пятнадцать лет позволительно свалять дурака…
— Ох, нет, Брай. Такое ни в каком возрасте непозволительно. Я и на каторгу-то из-за своей дури да спеси угодил… и поделом. Если уж совсем по справедливости, так мне следовало бы там и сдохнуть.
Брайан молчал. Грэм понимал, что его раздирает от любопытства, но он помнит обещание ни о чем не спрашивать. Да Грэму и самому не хотелось говорить об отце, бередить рану. Нужно было сменить тему. И Грэм спросил о том, что его весьма интересовало:
— Брай, а кто такая Илис? Почему вокруг нее и вокруг тебя такая таинственность?
Брайан медлил так долго, что Грэм уже вовсе не надеялся ничего услышать, но, наконец, выдавил крайне неохотно:
— Прости, Грэм, но я не могу об этом говорить. Эта тайна касается не только меня.
— Значит, все-таки тайна…
— И не советую приставать с этим к Илис. Вообще не советую ей надоедать, это небезопасно.
— Ее метательные ножи, конечно, впечатляют, — удивился Грэм. — Но чтоб настолько плохо все было?..
Брайан пристально на него посмотрел, но ничего не ответил. Что ж, подумал Грэм, мы квиты. У каждого — своя тайна.
Но во что же впутался Брайан? В какие влез интриги? К какой тайне может быть причастен простой плотник?
— Знаешь, Грэм… — спустя минуту или две снова заговорил Брайан. — Я, конечно, обещал не упоминать об этом, но мне очень не по себе с тех пор, как я увидел это клеймо. Когда же ты успел?
— Да вскоре после того, как удрал от отца, — очень неохотно сказал Грэм.
— За что же можно сослать на каторгу шестнадцатилетнего мальчика? — напряженным голосом спросил Брайан.
— За убийство, например.
Брайан судорожно вздохнул и схватил его за руку.
— Грэм…
— Ладно, слушай. Это паскудная история, но лучше, наверное, тебе знать, кого ты пустил в дом.
