— Наточка, — заторопился Иван. — Это вот, представь, мой отец. Он немного погостит у нас. Хорошо?
Эрэф в это время, шипя, отдирал приклеенную бороду.
— Отец? — тихо переспросила Наташа. — Горе ты мое…
* * * *
Ивана вызвали в Москву. Он отсутствовал ровно неделю и вернулся с неподъемным чемоданом и гигантской раздутой авоськой.
Эрэф, обычно проводивший время в выделенной для него уютной комнате, на этот раз вышел в столовую, угнездился, приняв на колени Жулика, в кресле и оттуда наблюдал за действиями молодой пары.
— Ой, "неделька", — восхитилась Наташа. — Какая прелесть!
— Это Валентине Егоровне, — возвестил Иван.
— Да на нее же не полезет, — убито сказала Наташа.
— Значит, дочке. Или внучке. Заказ, Ната.
— У людей ни стыда, ни совести, — сказала Наташа. — Лифчики тоже заказывали?
— Лифчики, гэдээровские комбинации, — пробубнил Иван, — импортные румяна, духи "Быть может", помаду, не помню какой номер, у меня все записано.
— Купил?
— Не все.
— Воду на тебе возят, я смотрю.
— Наталья, — подал голос Эрэф. — Мужа должно уважать и лелеять, а не дергать.
— Я его люблю, — спокойно сказала Наташа. — Поэтому поправляю, когда он не прав. Ваня порой такое отчебучит, будто с Луны свалился.
— Все мы тут с Луны свалились, — проворчал Эрэф.
— Что есть, то есть, — сказал Иван. — Этот быт для меня темный лес… Вот еду, понимаешь, домой, а у самого сомнение — зачем же чужим людям все это барахло везу? Что они — больше уважать меня будут?
— Тогда на кой ляд? — буркнул Эрэф.
— Я же говорю — темный лес. Просто хочется сделать приятное. Для себя жить — последнее дело.
— Много тебе помогают, — с сомнением сказал Эрэф. — Все своим горбом заработал. Правильно Наташка говорит: воду на тебе возят. Зря я ее ругнул, извини, Наталья.
— Что-то я вас не пойму, — сказала Наташа.
— А что тут понимать? Простота хуже воровства, — веско произнес Эрэф. — Уж больно ты, Ваня, прост. Вот погоди — на твоем материале какой-нибудь умник накропает докторскую… Надо жизнь вот так держать. — Он сжал кулак.
— Издержки, конечно, бывают, — согласился Иван, — но они от нашего несовершенства. Ведь кто ворует идеи? У кого ни гроша за душой, кто думает спинным мозгом. Так мы далеко не уйдем.
— С Луны свалился, — констатировал Эрэф и от возмущения даже отвернулся, стал смотреть в угол.
— Каждый человек талантлив, — продолжал Иван. Надо не полениться и найти свое «я». Тогда и воровать чужое будет незачем. Своего будет достаточно.
— Все, мужчины, — сказала Наташа, — пора обедать.
