— Потому что он глупец. И не принуждай меня к разговору, ведь я болен и голоден, а мы так быстро бежим, что мне и помереть недолго.
Отыскивая дорогу на Иерихон, мы дважды чуть не заблудились, поскольку Иисус был еще слишком мал и легко путался, мне же казалось неосторожным спрашивать путь у кого-либо из встречных. Наконец мы увидали дом, чье расположение отвечало как описанию бедного Лазаря, так и моим собственным представлениям о месте, которое мы искали.
Дом стоял за чертой города, но не настолько далеко, чтобы до него было трудно добраться, и в ночные часы там было не опаснее, чем на дороге, где ты можешь разве что споткнуться о камень. Жилище было скромным, из беленого кирпича-сырца, в один этаж, с маленькими окошками и низкой дверью. Над притолокой имелись изображения в третьем помпейском стиле, грубовато исполненные, но вовсе не безобразные: птицы, фрукты и цветы. Эта деталь, наряду с другими ей подобными, указывала на то, что тут приложила руку женщина, хотя по местным обычаям это представляется чем-то неслыханным, поскольку здесь, равно как и во всем остальном мире, женщина занимается любыми домашними делами, но никогда никому и в голову не придет советоваться с ней относительно убранства жилища. В данном же случае дом, куда мы явились, хотя и был украшен, вне всякого сомнения, ради удовольствия мужчин, нес на себе следы женского вкуса, что сулило гостю покой и отдохновение.
Я спросил у Иисуса, знает ли он, кто здесь обитает, и он сказал, что нет, не знает. Сам дом, правда, он несколько раз видел, когда, заигравшись, забегал в эту сторону, но никогда не обращал на него особого внимания и понятия не имеет, кто здесь живет. Тогда я спросил, есть ли в Назарете другие дома, подобные этому, и он ответил, что не знает. Удивившись моим вопросам, он попросил объяснить, почему я их задаю, и я сказал: по некоторым приметам это скорее всего лупанарий, а вернее, дом одной лишь блудницы, если судить по его малым размерам. Иисус спросил меня, кто такая блудница, и я в общих чертах растолковал ему это, потому как всегда считал неразумным скрывать от детей вещи, о которых они так или иначе получат сведения, но только уже из уст рабов, торговцев, солдат или других грубых и необразованных людей, либо познают на собственном опыте, а в таком случае им лучше заранее знать что и почем.
Пренебрегая главной обязанностью гетеры — в любую минуту быть готовой к принятию гостя, та, к кому мы пришли, из дома куда-то отлучилась. Постояв какое-то время перед дверью и убедившись, что никто и не думает откликаться на наш настойчивый стук, мы вынуждены были признать: в очередной раз провидение воспротивилось исполнению наших планов, и нам не остается ничего иного, как смиренно отступить. По правде сказать, теперь это было не так уж и важно, потому что солнце скатывалось к линии горизонта и небосвод окрасился стыдливым румянцем. Мы собрались двинуться в обратный путь, то есть вернуться в город, когда услышали тоненький голосок, который спрашивал, кто мы такие и чего хотим.
