- Я готов, - трубно произнес он. - Хоть завтра.
Красинский придирчиво посмотрел на моряка.
- Как вы себе представляете жизнь на острове?
- Очень просто. Приехали, поселились, пригляделись. Чукчи охотятся, я берегу припасы. Они мне шкуру, я им - товар. Хорошо охотятся, много товаров получают. Плохо охотятся - сосут лапу.
- Как, как?
- Дисциплина. Без дисциплины нельзя. Человек без дисциплины портится. У нас дело государственное, так?
- Разумеется.
- Будьте спокойны, они у меня будут по струнке ходить. Приказ - и точка.
Красинский улыбнулся.
- А если, предположим, пурга. Какие будут приказы?
- Отдыхать. Для восстановления сил организма.
- Да-а-а... Вы, конечно, понимаете, что наша задача - не только заселение острова. Надо приобщать малые народности Севера к новой жизни. Надо их учить, воспитывать...
- Все будет, - перебил Красинского моряк. - Приобщу в лучшем виде. По-военному.
Красинский зло посмотрел на уполномоченного.
Ничего себе, подобрал людей. Разве можно этого солдафона посылать на остров? Устроит там такую казарму...
- Попросите следующего, - сказал он и добавил, обращаясь к моряку: Подумаем. Решение сообщим позже.
- Есть, позже, - моряк громыхнул стулом и вышел.
Его сменил пожилой добродушный мужчина в меховой куртке. Он ласково смотрел на Красинского.
- Что вас влечет на остров?
- Я далеко не романтик, - Серебрянский потер руки и спрятал их в карманы куртки. - Я трезво смотрю на тамошнюю жизнь, без иллюзий.
- Будем говорить откровенно. Ваш возраст... Вы сможете выдержать два, три года?
- Два? Даже три? Об этом не было речи.
Красинский вздохнул, повернулся к уполномоченному. Тот встал.
- Разве?.. Мне кажется, товарищ Серебрянский, был разговор о длительном сроке.
- Чего не было, того не было, - пожилой человек говорил тихо, но твердо. - Год, только год. Извините, больше выдержать не смогу. Я трезво смотрю... Не хотелось бы подводить...
- Спасибо, - сказал Красинский, а сам свирепо глядел на уполномоченного. - Ничего у нас не получится. Простите за беспокойство.
И бросил уполномоченному, когда за Серебрянским закрылась дверь:
- Будь моя воля, я бы вас отдал под суд.
- Зачем же так, Георгий Давидович? - засуетился уполномоченный. - Я специально их пропустил вперед. Еще остался Георгий Ушаков. Очень ценный товарищ. Молод, был на партийной и хозяйственной работе. Здоров, настойчив. Хочет заниматься исследованиями.
- Какими исследованиями?
- Он вам сейчас все расскажет. Грамотный, умный человек. Можно сказать, самородок, ученый будущий. Я его раскопал... Знаете, как трудно у нас тут с кадрами? Не хватает толковых людей. А этот давно у меня на примете.
