— А теперь пошли куда-нибудь еще!..
Один за другим они вышли и, не замечая меня, направились к берегу. Все четверо мужчин — Кумагай, Хамада, Сэки и Накамура — были в легких дачных кимоно. Я разглядел только, что Наоми куталась в черное манто и на ней были туфли на высоких каблуках. Я знаю, что ни манто, ни туфель в Камакуру она не брала, очевидно, все это она у кого-нибудь позаимствовала. Полы манто развевались от ветра, и она обеими руками придерживала их изнутри, так что при ходьбе отчетливо вырисовывались ее крутые бедра. Она шла, нарочно покачиваясь, как пьяная, задевая плечами идущих рядом мужчин.
Я сидел скорчившись и затаив дыхание, но когда расстояние между нами увеличилось и светлые кимоно смутно белели уже достаточно далеко, я поднялся и тихонько пошел за ними следом. Сначала мне показалось, что они направляются прямо по берегу в Дзаймокудзу, но на полпути они свернули влево и, поднявшись на песчаный холм, очевидно, пошли в поселок. Когда их фигуры скрылись за холмом, я бегом бросился догонять их. Я знал, что улица, к которой они выйдут, обсажена высокими густыми деревьями, в тени которых я смогу идти за ними следом. Как только я одолел холм, я услышал веселые голоса.
Кумагай шагал впереди, размахивая рукой, как дирижерской палочкой. Наоми шла все так же, раскачиваясь и задевая мужчин плечами. Мужчины, которых она толкала, тоже покачивались в разные стороны, как будто плыли в лодке.
— Не толкайся так! Я об забор ударюсь!
Раздался стук. Это кто-то ударил стеком по забору. Наоми рассмеялась.
— Давайте теперь споем «Хонику».
— Идет: будем танцевать гавайский танец. Все будут петь и трясти задом! «Sweet brown maiden said to me…» — Выкрикивая непонятные слова, они начали вертеть бедрами.
— Ха-ха-ха! Лучше всех трясет задом Сэки!
— Потому что я серьезно изучал эти танцы.
— Где?
— На Всемирной выставке в Уэно. В одном из павильонов танцевали негры. Я ходил туда десять дней подряд.
— Вот дурак!
— А ты лучше бы сам ходил туда, никто не отличил бы тебя от негра!
— Эй, Матян, который час? — спросил Хамада. Он был трезв и как будто серьезнее всех.
— В самом деле, который час? У кого есть часы?
— У меня, — сказал Накамура, зажигая спичку. — Ого, уже двенадцать минут одиннадцатого.
— Ничего, папа-сан раньше половины одиннадцатого не приезжает. Давайте пройдем разок по проспекту Хасэ и оттуда домой! Я хочу показаться в этом костюме публике.
— Одобряю, одобряю! — громко крикнул Сэки.
