— Ничего не скажешь, хорошо устроились. Добываете зверей за счет местных жителей, подвергаете других смертельной опасности, а сами сидите в сторонке и наблюдаете! Кто из вас притворялся Алиной? Ты? А Семеном Семеновичем?
— Я… ничего не знаю, — девушка прижала руки к груди. — Вербовкой всегда занимаются Мэкалль и отец.
— Вербовка. Какое красивое слово. Только вот знаешь, никакая это не вербовка, потому что ни твой отец, ни этот проклятый арахноид не оставляют выбора!
— Неправда! — Илорэль встала, на щеках ее появился румянец. — Мой отец никого не обманывает!
— Может, и не обманывает, но и правду не говорит.
— А зачем тебе правда? Жил бы себе спокойно, ведь ты поймал зверей и получил свободу, так нет, понадобилось тебе в наш корабль забраться!
— Мальчики и дэвочки, — раздался с потолка голос Грога. — Нэзачем ссориться. Ничего путного из этого нэ получится, это раз, а два, вы многого нэ знаете. Так что цыц. И брысь по своим углам.
Илорэль молча поднялась с дивана и вышла, а Андрей снова уставился в иллюминатор.
— Зачэм обидел дочку капитана? Жить надоело?
— Неужели О'рдрин за мои слова выбросит меня в открытый космос?
— Нет. Но вот с единственным врачом на кораблэ ссориться не стоило. Что будешь делать, если тебя укусит какой-нибудь гад?
Семенов вздохнул. Он уже и сам жалел о своих словах. Илорэль рассказала ему правду, а он начал обвинять ее во всех грехах. Она не виновата в том, что он оказался в тюрьме, что уступил любопытству и, последовав за Алиной, оказался здесь.
— Я перед ней извинюсь. А пока мне нужно закончить уборку. В синем секторе осталось еще три клетки.
Глава 10. Худой мир лучше доброй ссоры
Ночью Андрей проснулся оттого, что почувствовал чье-то присутствие. Он открыл глаза, и его зрачки расширились. У изголовья кровати стоял «серый». Как и в рассказе друга-уфолога, инопланетянин молча смотрел на Семенова огромными миндалевидными глазами без радужки. Потом протянул тонкую руку к лицу лежащего.
Мужчина не мог пошевелиться, даже дышал с большим трудом. «Серый» между тем провел длинными костлявыми пальцами в сантиметре от носа Андрея, спустился к губам… к шее… к груди… к животу…
Сердце Семенова колотилось, словно у колибри. Еще секунда, и пришелец доберется до низа живота и…
Внезапно «серый» отвернулся и отправился к двери.
"По шее ему за это, — разозлился аналитик. — Напугал до чертиков"!
Андрей все так же лежал на спине, и смог пошевелиться только когда второй пилот вышел. Он вскочил, бросился к двери, но в коридоре уже никого не было.
