Айдан открыл дверь и замер.
Этого не может быть.
На него смотрели до невозможности яркие голубые глаза.
— Лета?
Она ослепительно ему улыбнулась.
— Я могу войти?
— Не просто можешь, ты обязана войти.
Она бросилась в его объятия.
Затаив дыхание, Айдан прижал ее ближе, пытаясь понять, что происходит.
— Как ты здесь оказалась?
— Аид выпустил меня из Подземного царства.
— Не понимаю. Разве ты не должна принести жертву?
— Нет, если он сам отпускает меня. Как только я умерла, Зевс утратил власть надо мной. Я подвластна только Аиду. — Она обняла его так крепко, будто никогда не хотела терять. — Персефона была очень тронута твоими словами и убедила Аида в том, что я должна быть со своим любимым… С тобой.
— Надолго?
Лета пожала плечами.
— Теперь я — человек. Так же как и ты.
Айдан не мог в это поверить. Ощущая необычайное облегчение и успокоение, он поднял ее на руки и закрыл дверь ногой.
Она, нахмурившись, следила за его действиями.
— Куда ты меня несешь?
— В спальню, где я намерен покрыть поцелуями все твое тело, с головы до пальчиков ног. Я люблю тебя, Лета, и собираюсь доказать тебе это, чтобы у тебя не осталось никаких сомнений во мне.
Она убрала волосы с его глаз.
— Айдан, я никогда в тебе не сомневалась. И у тебя никогда, слышишь, никогда не будет причин сомневаться во мне.
Год спустя.
Айдан улыбался, глядя, как Лета заканчивает украшать елку. Ее обручальное кольцо с каратным бриллиантом переливались на свету — они поженились в День святого Валентина.
— Знаешь, меня восхищает, что ты празднуешь со мной наши праздники, хотя ты греческая богиня.
Лета пожала плечами.
— Все боги и традиции заслуживают уважения.
Она изумительна, а его жизнь нельзя назвать никак иначе, чем чудо, с того момента, как она в нее вошла.
У Айдана перехватило дыхание от ее близости, когда Лета подошла к нему и вручила подарок.
— Это тебе.
Айдан смутился.
— Я думал, что мы не будем обмениваться подарками до полуночи?
— Знаю, но я терзалась из-за этого в течение многих недель, и если ты сейчас не откроешь его, то я умру.
Он резко втянул воздух.
— Не шути с этим. Однажды я уже потерял тебя. И не собираюсь терять снова. — Разорвав бумагу, он обнаружил коробочку, обернутую золотистой фольгой, и открыл ее.
Внутри лежала записка, написанная ее почерком.
— Двадцать третьего июля. Что двадцать третьего июля?
— Посмотри под ней.
Айдан посмотрел и от того, что он увидел, у него перехватило дыхание. Там была сонограмма ребенка.[47]
— Это…?
