Коричневый Шакалин уже был на месте. Раздетый до пояса, он показывал себя первым лицам в смотровых окошках. К первым понемногу прибавлялись вторые, третьи и четвертые. Похоже, дуэль все-таки соберет зрителя. Шакалин примал масло из рук нарядного пажа, при этом напрягая мышцы, всякий раз по-разному, чтобы произвести эффект. Маслом он обильно натирался, чтобы стать скользким. На его ногах были облегающие кальсоны, за которые почти невозможно ухватиться. Он знал толк в дуэлях, успел победить уже в восьми. Сегодняшняя была просто очередной приятносттью в его жизни. Две ШКольницы приклеились плоскими носами к стеклам.
По обычаю они пожали друг другу руки перед тем, как разойтись по углам. Ульшин тоже разделся до пояса и сейчас стеснялся своей наготы, нездорового тела тонкой кости, мешковатых нижних панталон. Публика загудела, выражая свои симпатии. Секунданты вышли и заперли за собою дверь. Шакалин не начинал, ожидая, пока Волосатик с Прокрустом займут места на галерее.
Стены в комнате для дуэлей были гладкими изначально, а за годы отполировались бесчисленными спинами до темно-каменного блеска. Противники начали медленно передвигаться по периметру. Пол, горизонтальный у стен, уже через шаг набирал уклон и скользко проваливался к центру комнаты, плавно переходя в черную яму - трубу метра полтора в диаметре. Труба с легким наклоном уходила вниз, на бесконечную глубину,(глубину пробовали проверять веревкой с грузиком, но веревок всегда нехватало). Одно из тел, ещё живое, упадет туда через несколько минут, закричав напоследок. Рано или поздно оно разобьется о дно - все, что падает с большой высоты, разбивается - и костей на невидимом дне станет немножно больше. (Иногда в яму сбрасывали крупных черных собак с гладкой шерстью, каждую на маленьком черном парашуте похожем на зонтик - для гарантии, чтобы тела быстрее превращались в кости)
Шакалин сделал быстрый выпад и публика зааплодировала.
- Нет, ещё не сейчас, - сказал он.
Ульшин отступил.
- Смотри, не сорвись раньше времени, - продолжил Шакалин, - дай моим девочкам насмотреться.
- Все равно мы сейчас во сне, - сказал Ульшин, - можешь убить меня, я не боюсь. Я все равно проснусь в своей постели.
- Интересно, как ты туда попадешь, - сказал Шакалин, - где же твое приспособление, которое вставляется в ухо и включается кнопочкой?
- Я забыл его там, - похолодел Ульшин.
- То-то же!
Спина обильно вспотела и прилипала к стене. В каменном мешке голоса звучали громко, смешиваясь с собственным эхом. Шакалин сделал ещё один выпад и шлепнул Ульшина по щеке:
