Старость он провел в полном благоденствии за составлением мемуаров и философскими размышлениями. Состоявшееся ещё в 20-е годы знакомство с позднее запрещёнными трудами Гегеля и Ницше, Аристотеля и Ибн-аль-Фарида не прошло даром: он интуитивно нашел возможность быть «выше» эгрегора и одновременно придерживаться его законов.
Не будем подробно останавливаться на особенностях искусства как слуги эгрегора. Этой теме посвящена целая глава книги «Сезам, откройся!» Заметим лишь, что искусство, являясь одним из способов эстетического освоения мира, ограничено самостью автора. Кроме того, оно всегда имеет выражение в художественных образах или, другими словами, создано из воплощённой в материал мыслеформы. «Мысль изречённая есть ложь», — как точно выразился поэт Федор Тютчев, к разговору о котором нам ещё предстоит вернуться в следующих главах. Эстетика как синтез условностей не менее тесно связана с эгрегором, чем его внутреннее законотворчество. Это всё та же область эфирных мыслеформ, интегрированных в клише вторичных причин и отразившихся в фантомное вторичное следствие, форма которого представляет собой продукт мутации эфирного отражения уже проявленных до этого форм. Как следствие этого все произведения искусства, будучи результатами «считывания» с тонких слоев, являются новыми сочетаниями уже ранее использованных ингредиентов. Доминирующая тенденция эстетического отношения к миру, сконцентрированная прежде всего в искусстве, — проявление власти, утверждение победы над материалом. Творец становится гончаром, переиначивающим материал в искусственные формы. «Человек — властелин природы», — декларирует он и поворачивает вспять реки, вырубает леса, осушает болота, создавая искусственный ландшафт. Он строит неестественный мир, защищая его «крышей» эгрегора, и внутри этого иллюзорного мира видит миражи. И эгрегориальное искусство играет не последнюю роль в сливе энергии в пользу эгрегора, находясь на службе самовыражения уже не одного человека, а целой группы, связанной общей низкой кармой. Оно же будет являться «рупором» императивного закона эгрегора, провозглашающим и навязывающим угодные ему фантомные «общечеловеческие ценности» и общепризнанные мнения. Характерным примером может служить тот факт, что когда в России господствовала жестокая тирания режима, власть заботливо пеклась о внешнем фасаде, вбивая в головы сограждан мысль о том, что «жить стало лучше, жить стало веселее». В 1940 году по инициативе серого кардинала Л.П. Берия был создан ансамбль песни и пляски НКВД Союза ССР. Темой большой программы, в которой принимали участие композитор Дунаевский, писатель Эрдман, балетмейстер Мессерер, режиссер Юткевич, была «жизнь счастливой страны, неусыпно охраняемой чекистами и пограничниками». «Коллектив ансамбля создал веселое, жизнерадостное представление» (цитата из газеты «Известия», 1940г.).
