Среди так называемых общечеловеческих ценностей, являющихся атрибутами императивов эгрегора, есть такие, которые легко выделить из общей массы. Например, «труд на благо общества», где доминирует низкое Качество 10-й Зоны, «рабство»; благотворительность, плодящая трутней, живущих за счёт других — отклонение, ведущее в ниши 11-й Зоны, «вампиризма»; возвышение одной группы людей над другой по антропометрическому принципу, нацизм — отклонение по 17-й Зоне; догматизм и консерватизм, рождающие жёсткие концепции, — искажённое Качество 8-й Зоны и т.д. Существуют и другие привычные концепции, с которыми человек, привычно считающий их «положительными», сживается настолько, что не может примириться с их принадлежностью к отклонениям. К ним относятся такие сомнительные «достоинства», как патриотизм, добродетель, интеллектуальность или принадлежность к столь «высокой» сфере деятельности, как искусство и т.д.
На самом деле патриотизм, например, изобличает очень тесную связь его «носителя» с эгрегором, обусловливающую постоянную энергетическую подпитку со стороны общего поля силы. Когда из-за различных обстоятельств (например, выхода за границы эгрегора) эта подпитка прекращается, в результате отсутствия эманационной, фантомной пищи наступает истощение эфирного тела, на форме выражающееся в эмоциях тоски и ностальгии. Это может привести даже к физической смерти. Переезжающие на постоянное местожительство за границу эгрегора испытывают так называемый культурный шок. Чтобы войти под «крышу» другого эгрегора, новоиспечённым гражданам приходится расстаться с прежними стереотипами. Пока этот процесс не произойдет, они остаются чужаками, изгоями: новая среда отторгает эмигрантов, так как их старые клише «не вписываются» в матрицы новых стереотипов. Как правило, только дети и внуки эмигрантов (то есть люди, совершенно не связанные кармически с местом «исхода») естественно сливаются с новым эгрегором. Сами же эмигранты в своём большинстве так и не могут адаптироваться в новой среде, образуя искусственные микроэгрегоры на территории принявшей их страны: автономии, диаспоры, национальные поселения и т.д. Например, в Америке, эгрегор которой с самого начала зиждется на силе эмигрантов, инородцев (чем и обусловлена его идея и устремление), имеется масса географических названий, повторяющих свой «прототип», находящийся в других странах. Например, в США имеется два городка Moscow — в штатах Айдахо и Пенсильвания. А уж Брайтон-бич, русский район Нью-Йорка, пристанище современных эмигрантов из России, стал просто притчей во языцех, своего рода пародией на «совковский» эгрегор. Сохраняя уклад и культурные ценности прежнего эгрегора, эмигранты проявляют своеобразный патриотизм, за атрибуты которого держатся, как за спасательный круг, поддерживающий фантомную связь с его силой.
