– Ох, спасибо вам, Фаддей Авдеич! Уж видит Бог, я постараюсь.
– Ну, Бога трогать не надо. Он здесь ни при чем. Но вы, голубушка, действительно, уж постарайтесь. Ведь все про всех знает, подлец… Нет-нет, не сразу, – очень спокойным, но безапелляционным, с примесью железа тоном остановил он рванувшуюся было с открытым забралом Людмилу Георгиевну к одиноко сидящему у стенки человеку в футляре. – Почему в футляре? А действительно, глядишь на него и понимаешь: определенно в футляре. Видите, как глазом-то косит? Видать, зараза, заподозрил, что мы о нем говорим. Давайте-ка мы с вами сначала к нам за стол присядем, выпьем, а чуть время пройдет, так вы и попробуйте. Силыч, второй концерт Рахманинова… Ой! – верзила схватился за сердце. – Предчувствие! Эльвирушка моя свет Тарасовна в трансе! Довел-таки, интеллигент поганый! Ну, Грибничок, твою мать, попадись ты мне сейчас под руку! – Схватив Людмилу Георгиевну за локоть, он вместе с ней решительным шагом направился к нашему столу.
О, благодарю тебя, блаженный! Всем своим никчемным и непомерно глупым естеством благодарю! Да я тебе, родной, не только бы копеечку, я б тебе сотню долларов отдал! А может, даже двести! А может, даже триста!.. Нет, стоп, достаточно двухсот. Да даже двести много…
И все же, дорогой читатель, вам ведь наверняка небезынтересно будет знать, что я предпринял, подобное услышав из уст Фаддей Авдеича? Так вот, еще секунды не прошло, а я уже сидел как мышка, и именно за тем столом, на который мне еще совсем недавно указал блаженный. Сидел подле дворян и делал вид, что пью напиток, которым якобы наполнен был пустой стопарь. Сидел, не смея шелохнуться и ожидая хлестного удара по балде в затылок, чтобы, естественно, немедленно закончить жизнь бездарную свою среди лесов в японо-русской якитории. О боже, какова ирония судьбы.
«Звезда пленительного счастья»
Действующие лица:
а) Граф;
б) Князь;
в) Еропка.
На столе: икра черная, икра красная, осетрина, белужий балык, расстегаи, свежайшее сливочное масло, дымящаяся грибная запеканка на сливках, источающая немыслимые ароматы, соленые рыжики, сверкающий белизной хлеб, нарезанный тонкими ломтиками, литровый графин чистейшей, впоследствии маслянисто стекающей водки тройной, как минимум, очистки. А также земляничный морс цвета невероятного и вкуса, как мы думаем, необыкновенного.
За все время диалога графа с князем оба этих дворянина периодически опорожняют графин с водкой, при этом закусывая с большим аппетитом и по достоинству оценивая вкусовые качества снеди, поданной на стол.
