— Именно, — тихо сказал Дзсинджер. — Мы ничего не теряем. А если дельце выгорит, то мы их прижмем намертво! Вингар — единственный человек, который может подтвердить, что Парлины никогда не приближались к прибору. Но мы держим его взаперти, а Парлины не могут признать, что им известно о его существовании, не разоблачив себя при этом! И они не могут подтвердить собственную невиновность…
— …Из-за собственных ментоблоков! — торжествующе закончил Джилас. Он скривил рот, но затем его лицо вновь стало спокойным Разумеется, мы обсудим любое решение. Тэлзи, 6удь добра, приведи Гонвил. В этом деле нужна она и никто более.
Он посмотрел на Дэсинджера.
— Что мы скажем адвокатам? Дэсинджер подумал.
— Что, как нам кажется, должно быть проведено этическое слушание, чтобы оправдать объявление частной войны, — сказал он. — Крючкотворам это, конечно, не понравится. Они знают, что необходимости в этом нет.
— Необходимости нет, это верно, — согласился Джилас, — но объяснение достаточно хорошее. И если они подготовят все для требуемой нами процедуры, это прикроет шаги, которые потом придется предпринять.
— Утверждения данного свидетеля в процессе верификации опровергнуты или подтверждены не были.
Невыразительное лицо главного арбитра этических слушаний «Трансзвездных» исчезло перед Тэлзи с экрана, встроенного в стену наблюдательской кабины, как только он сделал свое резюме. Девушка нахмурилась, перевернула правую руку ладонью, взглянув на тонкую пластинку хронометра.
Чтобы установить, что в разуме Родэла Парлина Двенадцатого нет ничего относящегося к поставленному на расследование вопросу и сообщить эту информацию арбитру слушания, верификационной машине «Трансзвездных» потребовалось меньше пары минут. Младший, чье изображение виднелось в верхней части экрана, на объявление в контактной камере верификатора не отреагировал никак. Едва ли оно стало для него сюрпризом. А перед ним каждый из его родителей прошел в камере тест на проверку своего заявления о невиновности и отсутствии злонамеренных замыслов по отношению к Гонвил Ладис. С аналогичным же результатом. О том, что машина обнаружила ментальный блок и, как следствие, верификация невозможна, говорила только типичная формулировка отчета в каждом из этих трех случаев. С точки зрения Парлинов, это была весьма неплохо. Бремя доказательства возлагалось на обвинителей, а вот доказательств у них и не было. Требование пройти этическое слушание было блефом и, вероятно, попыткой сорвать побольше денег за капитуляцию Гонвил. Если дело обстояло именно таким образом, то попытка сорвалась.
