Сорвались первые крупные капли дождя. С шипением они забарабанили, поднимая вулканчиками пыль, по горячей земле, все чаще, гуще... На площадь будто вырвался табун диких лошадей, загудела земля под их копытами!..
Ливень нарастал и катился вниз копытным гулом. Он накрыл мальчишек уже в низине. Одежда на них вмиг промокла, отяжелела.
Во дворе Гаврилы Охримовича яркими факелами было объято все - сарайчик, где стоял Депоша, копна сена, где спали мальчишки, хата... Под обрушившимся дождем огненные языки на крыше хаты просочились сквозь камыш в комнату. Ожив там, огонь обрадованно осветил сквозь окна луг перед камышами, где ночевал табор. Там было пусто, чернели лишь кружилины от костров.
Бабушка Дуня металась перед окнами.
Колька и Сашка подбежали, потащили старушку прочь от горящей хаты. Косынки на бабушке Дуне не было, мокрые волосы облепили лицо, она что-то кричала и рвалась к хате.
Передняя стена с окнами вдруг наклонилась внутрь, горящая крыша поползла вперед и вниз.
Стена рухнула, а вслед за ней и крыша!..
Освещаемый огнем бабушкин бог теперь смотрел на улицу. По расшитому яркими петухами и цветами полотенцу бежали язычки пламени. Дымились уже и углы иконы. Краска на черной доске надувалась пузырями, лопалась, вспыхивала, как крупинки пороха. Глаза бабушкиного бога-заступника с жалостью взирали на мир еще какое-то мгновение, но огненное кольцо сомкнулось вокруг них, и взгляд потух.
Бабушка Дуня вырвалась из рук Сашки и Кольки и бросилась на улицу.
- Господи! - закричала она, протягивая руки к церковному куполу.-Куда ж ты смотришь?! Господи!! Чего ж ты не обороняешь нас! Зло ведь творится, зло!!!
В ответ ей только рев огня.
- Молчишь?! Молчишь?!
Руки у бабушки Дуни сжались в кулаки, потрясая ими, она закричала:
- Так будь же ты проклят! Будь проклят! Будь проклят во веки веков, проклят!
Небо после ее слов глухо и как-то бессильно проворчало и затихло.
- Будьте и вы прокляты! - закричала с новой силой бабушка Дуня и кинулась с воздетыми кулаками к площади. - Все! Все! Вы не люди! Звери! Звери!!!
Если бы не шум дождя, голос ее, вероятно, разнесся бы над всем хутором-так много силы вкладывала она в слова.
Колька и Сашка пытались ее удержать, говорили наперебой о том, что они ее не оставят, возьмут с собой, но старушка не слушала, бежала к площади.
По склону низвергалась ручьями вода, бабушка Дуня оскальзывалась, падала, вновь поднималась...
Дождь лил сплошной стеной. В свете затихающего пожарища его длинные струи казались стальными проволоками между небом и землей: ни продраться сквозь них, ни протиснуться!.. А бабушку Дуню, будто сверхчеловеческая сила влекла вверх!
