— И никуда не выходили? — допытывался у супервайзера Лигум.
— Никуда, — растерянно пробасил Лехов. — Хотя нет, подождите… Да, пожалуй, полчаса назад выглядывал наружу… это самое… свежим воздухом подышать. А что?..
— Один?
— Да вам-то какое дело, молодой человек? — взвилась на защиту своего «приятеля»
Альда Мавраева. — Ваше полнейшее отсутствие такта вовсе не красит вас!..
— А спортом вы увлекаетесь, господин Лехов? — игнорируя женские наскоки, спросил хардер. Толстяк утвердительно кивнул, медленно багровея, — видимо, до него еще только начинал доходить некий оскорбительный смысл предыдущего вопроса Лигума. — Ну, а тренировочный костюм у вас имеется?
— Так мы… это… мы шахматами увлекаемся, — пропыхтел Лехов. — А для этого вида спорта тренировочный костюм вроде как и не требуется…
Пастор опять хмыкнул, покрутил головой и аккуратно вылил в себя содержимое изящного фужера, стоявшего перед ним в компании растерзанного овощного салата.
Впрочем, пахло от фужера не очень-то приятно. За время пребывания Лигума возле столика это была уже третья порция, принятая вовнутрь святым отцом. Судя по всему, он слишком буквально трактовал библейские слова о том, что вино — это кровь Иисуса.
— Ты к нему не приставай, сын мой, — неожиданно грубым басом сказал Контуш хардеру. — Что он тебе может сказать в первом часу ночи? Ему уже давно пора баиньки… Давай-ка мы с тобой лучше вмажем по сто пятьдесят!.. Для знакомства, а?
— Спасибо, но мне не хочется, — воспитанно ответствовал Лигум, поворачиваясь на каблуках.
За его спиной Альда Мавраева воскликнула:
— Послушайте, отец Андерс, вы просто невыносимы! Ну разве пристало носителю священного сана так много пить? Вино — это же злейший враг человечества!..
— А ты что, не помнишь, дочь моя, что в Писании сказано: «Возлюби врага своего аки самого себя»? — осведомился Контуш и загоготал, как тот крестьянин, который, если верить анекдоту, впервые в жизни увидел в зоопарке жирафа. Лишь теперь Лигум догадался, что крепкие выражения, которые донеслись до него через окно, наверняка принадлежали пастырю духовному.
Он подошел к стойке и обратился к бармену:
— Простите, господин Мольчак, я хотел бы задать вам пару вопросов… Вам не встречался сегодня в городке человек, внешне очень похожий на покойного владельца судоверфи Паульзена?
Язеп тут же сполз с табурета, вызывающе сверкнув своими темными очками на хардера, и направился к выходу. Лигум задумчиво поглядел ему вслед. В голове его раздавался голос: «РУЛЕВОЙ-ОПЕРАТОР ПаромА Язеп Бажора, 37 лет, ХОЛОСТ, ПРОЖИВАЕТ В ДОМЕ НОМЕР СЕМНАДЦАТЬ «Б»…
