бы немножко на вырост - потуги стареющего ловеласа, отсылающего букет прелестнице.
Со своей стороны, Вера Степановна тоже отслеживала их отношения, за недостатком времени не вдаваясь в подробности, а больше полагаясь на отточенное чутье ловца человеков, подсказывающее, доколе выбирать леску, а когда подсекать. Первый звоночек для Дымшица прозвенел в одну из загульных пятниц, когда они только-только пропустили по первому стакану и по-семейному ужинали на троих ароматным харчо, полыхающим стеклянно-оранжевой роговицей бараньего жира; посмотрев на оживленные лица Анжелки и чуда-юда, Вера Степановна изрекла:
- Ты, Тимофей Михайлович, помидоры на рынке берешь, у азеров, а они, говорят, мочу в помидоры впрыскивают, чтоб краснели от аммиака...
- Да? - удивился Дымшиц. - А я думал - просто пересолил...
Анжелка, подносившая ложку ко рту, медленно опустила ее в тарелку.
- Шутка, - отыграл Дымшиц.
Вера Степановна загоготала, заколыхалась, промокнула подбородки мятым кухонным полотенцем и пояснила дочери:
- У старого бородатого хрена все шутки соленые... Я, собственно, что хотела сказать-то? Ты как-то обмолвился, друг любезный, что у тебя во ВГИКе есть свой человечек...
- И не один, - взглянув на Анжелку, подтвердил Тимофей Михайлович.
- Вот и славненько. Мы ведь, Тима, в этом году школу заканчиваем - хорошо бы нас определить туда, на факультет этот, как его...
-...экономики кино, - подсказала Анжелка. - Только у меня по алгебре тройка.
- С минусом, - уточнила Вера Степановна. - Но ничего. Тройку там, четверку совместными усилиями нарисуем. А вот дальше...
- Дальше будем смотреть, - подытожил Дымшиц, соображая, как всегда, быстро и четко. - Есть у меня во ВГИКе одна такая мадам, завкафедрой называется кафедра у нее действительно выдающаяся во всех ракурсах, я на ней в семьдесят то ли решающем, то ли определяющем высший пилотаж изучал - так вот, она посмотрит Анжелку, поговорит тет-на-тет, а дальше - в зависимости от диагноза. Боюсь, однако, девочки мои хорошие, что спохватились вы поздновато. Может, легче замуж выдать?
- Давайте-давайте, - Анжелка встала из-за стола. - Потом расскажете, что решили.
- А как же, - посмеиваясь, пообещала Вера Степановна. - Наливай, Тимофей Михалыч.
- Я, может, вообще поступать не буду, - сказала Анжелка уже в дверях.
- А куда ты, извиняюсь, денешься? - удивилась Вера Степановна.
- Куда захочу, туда и денусь. Или вообще никуда не денусь. Буду твоей домработницей, вот и все.
