— Вы только нам не шьёте или вообще? — многозначительно спросил папа Клавину маму.
— Вообще. Можете себе представить, Клава не разрешает. Вытащила откуда-то мои старые скульптуры, расставила повсюду — и с ножом к горлу: «Это твоё дело!» — «Кому они нужны, Клавочка?» — «Мне, — говорит. — Я с ними с детства разговаривала».
— И вы послушались? — спросил папа.
— Взрослая дочь! — вздохнула Вера Сергеевна.
— Да, это вам не закупочная комиссия, — ответил папа, и я ничего не понял.
Дальше пошла полная абракадабра. Папа сказал:
— Ваш девиз «Всё или ничего!» в наши дни явно устарел. Оставим его картёжникам. Вот в искусстве, например, «ничего» неожиданно может стать «всем», а «всё» — оказаться «ничем». Сплошь и рядом.
Вера Сергеевна хотела что-то возразить, но, увидев папины картины, молча стала их разглядывать. Переходила от одной к другой, как на выставке.
— Самодеятельность? — робко спросил папа.
Вера Сергеевна не ответила. Я чувствовал, что папа здорово волнуется, и злился на него.
— Кто-нибудь это видел? — наконец-то раскрыла рот Клавина мама.
— Жена, дети, кое-кто из друзей… теперь вы.
— Только? И вас это удовлетворяет? — спросила Вера Сергеевна недоверчиво.
— Я ещё не знаю, как вы к этому отнеслись.
— Вы серьёзный художник.
— Тогда вполне.
— За что мне такая честь?
— Серёжа, может быть, подышишь воздухом? — предложил мне папа. — А впрочем, сиди.
Я остался.
— Видите ли, Вера Сергеевна… Случается, что после многих лет семейной жизни вдруг человек забывает, за что он когда-то полюбил свою жену. Да ещё если мелькнёт перед ним что-нибудь эдакое… мимолётно-опаляющее.
— Случается, — самоуверенно ответила многоопытная Клавина мама.
— Эти портреты помогли всё вспомнить.
Я очень обиделся за маму. Как он смеет, да ещё при мне!
— Подышу воздухом! — зло сказал я.
— Сиди! — остановил меня отец.
— Подавленные желания, — элегически начала Клавина мама, — одна из причин нервных стрессов.
— Я не уверен, что мои отдалённые предки не были людоедами, — ответил папа. — Хорошо бы мы с вами выглядели, если б из боязни стресса они не подавили кое-какие свои желания. Тогда бы я вами позавтракал.
Папа и Вера Сергеевна засмеялись.
— А как насчёт… мимолётно-опаляющего? — спросила Вера Сергеевна с Клавиными модуляциями в голосе.
— Не могут же все кинозрители мужского пола жениться на Софи Лорен или Бриджит Бардо. Своё мимолётно-опаляющее я причислил к ним.
Клавина мама помолчала, а потом сказала тихо:
— Ваша жена — самая счастливая женщина из всех, кого я знаю. Поверьте, я ей очень завидую.
