— Мэкси! — Серебряные переливы голоса с британским акцентом заставили ее сердце сладостно дрогнуть.
Этот единственный в мире голос мог принадлежать только одному человеку — матери, и лишь он один мог заставить Мэкси сорваться с места, хотя и звучал так, словно его никогда не повышают, чтобы отдать приказ или попросить об услуге, и уж, конечно, меньше всего, чтобы выразить гнев. Модуляции голоса отличались такой уверенностью и изысканностью и были до того прохладно-чарующи и мягки, что их обладатель без труда мог получить если и не все, то почти все из того, что ему захочется. Мэкси, внутренне напрягшись, обернулась, чтобы поздороваться с матерью.
— Когда это ты вернулась, Мэксим? — Голос Лили Эмбервилл выдавал ее удивление. — Я-то думала, что ты все еще катаешься на лыжах в Перу. Или ты была в Чили?
Лили откинула челку со лба дочери привычным мягким движением руки, выражавшим в то же время и всегдашнее материнское неудовольствие по поводу ее прически. При этом Мэкси столь же привычно подавила вспышку бесполезного гнева, которым она научилась управлять много лет назад. И почему это, мелькнуло у нее в голове, никто, кроме собственной матери, не может заставить ее чувствовать себя безобразной?
Лили Эмбервилл, три последних десятилетия своей жизни окруженная ореолом всеобщего поклонения, выпадающего на долю весьма немногих из числа богатых и могущественных красавиц, обняла свою дочь с поистине королевским достоинством. Мэкси ничего не оставалось, кроме как по обыкновению подчиниться этим объятиям со странной смесью обиды и нежности.
— Привет, ма! Ты просто великолепна! — произнесла она, ничуть не покривив душой.
— Жаль, что ты не могла сообщить нам о своем приезде, — ответила Лили, оставив комплимент без внимания и ничего не сказав в ответ. Похоже, решила Мэкси, что она нервничает, хотя для Лили подобное состояние являлось редкостью. Тем не менее мать нервничала и была явно напряжена.
— Скорей всего, мама, тут произошла какая-то неразбериха. О сегодняшнем заседании правления мне никто не говорил. И, если бы не звонок Тоби, я бы вообще ничего не знала…
— Возможно, мы просто не могли с тобой связаться. Но, может, мы все-таки сядем и начнем? — спросила Лили Эмбервилл и с отсутствующим видом направилась в зал, оставив дочь стоящей в дверях.
К Мэкси тут же подошел Пэвка.
— Садись рядом со мной, дьяволенок. Не так уж часто мне выпадает такой шанс.
— «Дьяволенок»? Но ты же не видел меня целых два месяца, — со смехом запротестовала Мэкси. — А что, если я за это время исправилась?
