В микроавтобусе место нашлось всем. Он был рассчитан на девять мест в четыре ряда. Три ряда кресел по два места и последний ряд, где было три кресла. Гарсиа предложил Руте Юльевне место в своем автомобиле, и она, благодарно кивнув, ушла вместе с испанцем. Остальные стали садиться в микроавтобус.
Эуген Меднис сложил свою аппаратуру в багажник и, пройдя в салон, уселся в последнем ряду. У него были длинные, соломенного цвета волосы.
Лилия села у окна и предложила Дронго место рядом с собой.
— Вы из Москвы? — восторженно спрашивала она. — Тысячу лет не была в Москве. Говорят, что там сейчас очень красиво.
— Ничего красивого, — лениво процедил сквозь зубы Эуген Меднис, — я там недавно был.
— Никогда не дашь спокойно поговорить, — накинулась на него Омельченко. — Скажите, — снова обратилась она к Дронго, — вы давно прилетели в Севилью?
— Вчера вечером, — ответил Дронго.
— Вы бывали здесь?
— Да. — Он старался отвечать достаточно кратко, но Лилия не успокаивалась. Этот мужчина явно волновал ее воображение.
— И вы можете показать мне Севилью? — осторожно спросила она, значительно понизив голос.
Дронго чуть усмехнулся.
— Обязательно покажу, — пообещал он. — А вы давно работаете с агентством Зитмйниса?
— Давно. — Она подвинулась ближе, и ее грудь уже касалась его плеча. — Вы говорите по-испански?
— Немного понимаю, — ответил он. — Вы давно знаете всех остальных?
Лена Доколина оглянулась на них, улыбнулась, но ничего не сказала. Она сидела во втором ряду с режиссером. Рядом с Ингрид в первом ряду расположился вошедший в салон последним Балодис. Позади Дронго и Лилии Омельченко, сидевших в третьем ряду, устроился Меднис.
— Давно, — прошептала Лилия. — Здесь все немного чокнутые. Поэтому не обращайте внимания.
— Почему чокнутые? — шепотом спросил Дронго.
— Работа такая, — улыбнулась Омельченко, — каждый считает себя звездой первой величины. А у нас только одна звезда — это Витас Круминьш. Остальные ничего из себя не представляют.
— Надеюсь, гример тоже специалист в своих вопросах? — улыбнулся Дронго.
Она улыбнулась в ответ, показав свои маленькие зубки. И лукаво ему подмигнула.
— У вас должна была сниматься другая девушка? — спросил Дронго.
Она наклонилась к нему, и теперь они слышали друг друга достаточно хорошо и могли разговаривать шепотом. Сидевший сзади Меднис включил магнитофон и надел наушники. Качая головой в такт музыке, он не обращал внимания на остальных пассажиров.
— Да, — вздохнула Лилия, — Ингебора Липскис. Такая чудная девочка, милая, отзывчивая, добрая. Она всем нравится. И вообще я считала, что она возьмет первое место. Или она, или Лена Доколина, — очень тихо добавила Омельченко.
