У нас два пути: мы можем предлагать какие-то свои формы, следуя за той сутью, которую хотели бы воплотить, или вписываться в формы, существующие как канон и используемые людьми. Но основным всегда будет содержание. Путеводной звездой для меня всегда становилось определение того, насколько с точки зрения любви данная форма соответствует чему-либо. Если форма воспринимается с такого ракурса, то выясняется, есть там подмена или нет. На сегодняшний день я начинаю понимать обратную сторону того, что мы называем форма. Те формы, которые мы встретили на Земле, оставлены нам предками и отработаны в течение тысячелетий. Когда я вижу новые воплощенные формы, то понимаю: в этой новизне впасть в искажение еще проще. Например, в какой-то момент я разглядела в отношениях сорокалетней дружбы моего брата со своим другом отношения между мужчиной и женщиной. Он всю жизнь выступал по отношению к этому человеку как мужчина, который дает советы и никогда не бросает. Отвечая на вопрос, допускает ли он мысль, что их отношения могут как-то измениться, брат сказал, что не допускает. Он взял на себя ответственность за своего друга и относится к нему, как это делает мужчина по отношению к женщине. А женщины с ним рядом нет, нет классической формы, оставленной для этой цели на Земле. И он это переносит на мужчину, называя их взаимоотношения дружбой. Такая подмена исключает для его друга невозможность проживать свой мужской путь. Конечно, все происходит по обоюдному согласию, но я вижу здесь большое искажение. Если бы брат поступал подобным образом по отношению к женщине, мне кажется, это было бы естественным.
Мне трудно принять форму в жестком ее виде, но я понимаю, что, видимо, набор данных форм отношений тоже важен. Потому что если я выбираю форму отношений "я — ребенок", то это не та же форма, которую я выбрала бы с любым из нас. Дистанция, ответственность и возможность отпустить друга, человека или ребенка — совершенно разные вещи. Та свобода, которая предоставляется, и та ответственность любви, которая готова сопровождать нас в течение всего жизненного пути, выражают степень моей близости и договоренности о том, насколько близко мы проживаем наши жизни. Поэтому протест против форм, существующих на Земле, я оставила и с большим вниманием присматриваюсь и пытаюсь восстановить ту суть, тот первоначальный замысел каждой формы, которая здесь представлена и оставлена нам. И когда мы говорим, что все это фальшь и ложь, за подобным искажением можно выплеснуть и "ребенка вместе с водой". Хочется быть бережнее и осторожнее к миру и понять, как все это было.
