Она поддерживала с ним связь. Я так думаю, чтобы ей было проще следить за мной.
Я сказал ему: «Не смей, слышишь, никогда не смей говорить ей что-нибудь про меня… никогда…» — «Джек, она же твоя мать!» — «Я серьезно, Шон». — «А, это все слова».
Вкусив джина, я отправился в свободное падение. Я не помню ничего до того момента, как я очнулся в доме матери. Неудивительно, что они называют это «сводить мать в могилу».
Нет…
Благословению
Открыл глаза. Ожидал увидеть путы на руках или решетку тюремной камеры. Или и то, и другое. Чувствовал себя так, будто уже умер. Но я оказался в постели, причем чистой и свежей. Попытался сесть, но сердце зашлось в ужасе. В ногах кровати сидел кто-то в черном. Наверное, я закричал, потому что этот кто-то заговорил:
— Не бойся, Джек, ты в безопасности.
Я сумел сфокусировать глаза:
— Отец Малачи?
— Точно.
— Как? Почему?
— Ты в доме своей матери.
— О Господи!
— Не произноси имя Господа всуе.
Голова разламывалась, но мне нужно было знать.
— Ты здесь живешь?
— Не будь идиотом. Твоя мать меня позвала.
— Черт!
— Последи за своим языком, парень. Не люблю, когда сквернословят.
— Ладно, подай на меня в суд.
Я заметил, что на мне пижама, старая и удобная, стираная-перестираная.
— Господи, — сказал я, — наверное, это пижама отца.
— Вечная ему память! Хотя полагаю, от твоих выкрутасов он перевернулся бы в могиле.
Я исхитрился сесть на краю кровати и спросил:
— Чаю не предвидится?
Он печально покачал головой.
Я удивился:
— Что? Даже чаю не дадут?
— Ты вел себя безобразно! Матерился, ругал мать… Когда я сюда пришел, ты уже отключился.
Я попытался собраться с мыслями. Сообразил только, что напился я в пятницу. Набрал в грудь воздуха и рискнул:
— Какой сегодня день недели?
Он взглянул на меня почти с жалостью:
— Ты в самом деле не знаешь?
— Ну да, я просто так спрашиваю, чтобы развлечься.
— Среда.
Я опустил голову на руки. Надо лечиться и поскорее.
Малачи сообщил:
— Вчера похоронили Шона.
— Я там был?
— Нет.
Мне ужасно хотелось проблеваться и заниматься этим до конца недели.
— Сын Шона, его, кажется, Уильям зовут, приехал из Англии. Он теперь будет работать в пивной. Похоже, разумный парень. — Малачи встал, взглянул на часы: — У меня месса. Надеюсь, ты не будешь обижать свою мать.
— Ты не куришь, бросил?
— Господь пока не счел нужным освободить меня от этой пагубной привычки, но мне и в голову не пришло бы курить в доме твоей матери.
— Господь виноват, так?
— Я этого не говорил.
— Почему? Я виню его постоянно.
