— Для меня это огромная честь, — сказал он, выпрямившись. — Осмелюсь сказать, вы сияете подобно бриллианту.
— Спасибо, мистер Хеннинг.
Взглянув на Мельбурна, Жозефина увидела, что он пристально смотрит на нее. Его поступок ее удивил. Она считала его безнадежно высокомерным и недоступным, а он пришел на выручку человеку гораздо ниже по положению и спас его достоинство, выведя из неловкой ситуации. Реакция ее нового помощника была до крайности грубой и бестактной. Значит, Хейрек подстраивается под ее манеры? Она, конечно, резка с Мельбурном, но это личное.
— Как думаете, Хеннинг, — продолжал Мельбурн, — мне следует пригласить ее высочество на следующий танец?
О Господи, она едва пришла в себя после их недавнего разговора. Френсис широко улыбнулся. Видимо, потому, что герцог Мельбурн разговаривал с ним как с закадычным другом.
— Совершенно определенно, ваша светлость, — весело фыркнул он.
Трое мужчин выжидательно смотрели на нее. Чтобы избежать танца, только и надо было сказать, что она уже обещала его Хейреку. Мельбурн уйдет, и у нее будет время до завтрашнего вечера, чтобы подготовиться к следующей встрече. Однако если танец отвлечет его внимание от выяснения подробностей о Коста-Хабичуэле, ей следует согласиться. Это не трудное решение. Он прекрасно танцует.
Жозефина подала ему руку.
— Если вы думаете, что можете справиться с этим, — сказала она.
Взяв ее пальцы в ладонь, он поднял бровь.
— Если вы удержитесь от желания нанести мне увечье, я не вижу никаких трудностей.
Жозефина хотела было возразить, но от его прикосновения вздрогнула.
— Я не даю обещаний, — ответила она.
Выведя ее в центр зала, Мельбурн улыбнулся. У нее сердце в груди перевернулось. Удивительно, что простое движение мускулов может столь изменить человека.
— Вы должны делать это чаще.
— Представлять вам нетитулованных джентльменов?
— Улыбаться.
— Ах, так… Я постараюсь помнить об этом между пощечинами и попытками продырявить меня.
— Вы знаете, что я этого не хотела.
Серые глаза оценивающе смотрели на нее.
— Что вы сделали бы, если бы я взял другую рапиру?
Казалось, от его присутствия вокруг разливается жар.
— Вы никогда не укололи бы меня, — тихо ответила она.
Заиграла музыка. Вальс. Контрданс не дал бы возможности обсуждать что-то… личное. Чувственные губы Себастьяна снова изогнулись, будто он точно знал, о чем она думает.
Его рука скользнула вокруг ее талии, притянув ближе. Они закружились в такт музыке. Господи! Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее снова, хотелось почувствовать его губы, испытать желание, которое — она знала — и он испытывает к ней.
