Тайны тут не было никакой: единственный среди остальных, МТ занимался не декоративным, не символическим, не каким-то еще, не магически-мистическим даже вариантом профессии, а каким - сказать трудно, точного определения от него добиться не удалось: он только пожимал плечами, а в момент какого-то особенно, видимо, нелепого моего "не понимаю" пригрозил, что вот скажет Эсфирюшке, та из-за угла осуществит общий наркоз, и он мне на лбу напишет "Элементарно, Ватсон" в зеркальном изображении. Угроза была если и шуточной, зато конкретной и вполне осуществимой. Короче говоря, он тут делал что хотел - помимо минимальной денежной работы.
Когда же у нас с ним устроились более-менее приятельские отношения, начали отменяться и прочие тайны: все его девочки были, конечно, его не то чтобы пациентками, не моделями, чем-то ближе к соучастницам и партнершам. Одинаковый примерно возраст и схожий тип объяснялись вовсе просто. Действительно, молоденькие девочки были противопоказаны, поскольку никто не мог предугадать, как далее поведут себя их тела: он рассказывал, что работая, действительно, когда-то с ними, был поделом наказан за проявленную глупость - девочки, понятно, росли, полнели, рожали, раздавались в бедрах, круглели, оплывали - что, разумеется, влекло за собой деформацию работы. Что не столько даже уязвляло его профессиональные чувства, но было причиной весьма серьезных неурядиц: ведь развивающиеся искажения видели и сами модели (о тогдашних девочках допустим и этот термин), что ввязывало их в слишком внятные и, скажем, на коротком поводке отношения со временем, они переживали, пытались даже избавиться от татуировок, что очень больно да и почти невозможно. В общем, их жизнь была если и не поломана, то подпорчена вполне.
И потому еще (говоря теперь не только о моделях МТ), безотносительно к тому, насколько умна или вегетативна была любая из пациенток фирмы, татуировка, ее действие не сводилось лишь к приобретению рисунка на теле - и неважно, понимал ли это сам оператор. Объясню на простом примере: другая одежда, даже одежда, требует нового поведения, тем более татуировка, заставляет тело изменить свои повадки, пластику, мимику, жестикуляцию, голос. Поэтому расползания рисунка - тем более, работы серьезной - столь болезненны: человек, грубо говоря, постоянно ощущает себя умирающим: когда рассыпается зуб, возникает необходимость чуть ли не каждоминутного рассмотрения его языком, ускоряя процесс, так и здесь - подобная ситуация просто-таки торопила - разглядыванием себя - дальнейшее ухудшение и старение тела.
