— Что случилось, дорогая Доротея?
— То, что вам с чего-то вдруг взбрело облачаться в жакет, от которого остались одни лохмотья! Вы не надевали его вот уже лет десять! Это недостойно вас, сэр Малькольм!
— Знаю-знаю, но неужели нужно непременно надевать смокинг, чтобы сражаться с библиотечной пылью?
Госпожа Пиквик не на шутку обиделась:
— С какой такой пылью?! Как вам должно быть известно, сэр Малькольм, я требую от прислуги, чтобы пыль вытирали каждую неделю! Хотя там, куда вы так любите ходить, пыли, понятно, больше, чем в этом доме.
Она так и не смирилась с тем, что сэр Малькольм бывает в Скотланд-Ярде. По ее разумению, раз полиция якшается с ворами да жуликами, значит, она ничуть не лучше их. Ее возмущало, что потомок рода Айвори тратит время и самое жизнь на борьбу с преступностью. К счастью, в этот раз неприятных объяснений не получилось: на веранде снова появился Вэнь Чжан с чаем.
— Господин Малькольм желает пить чай здесь или в библиотеке?
— Поставьте сюда, — велела госпожа Пиквик. — В библиотеке слишком пыльно.
И на этой сердитой ноте она ушла.
— В мире вообще много пыли, — философски заметил китаец. — Учитель Кун[2] говорить: «Око наше та же пыль».
— Не он ли, кстати, говорил еще, что «нет пыли на Пути»?
— Господин Малькольм очень мудрый.
— Я всего лишь внимательный читатель и все запоминаю, дорогой Чжан.
Тут в приоткрытой двери появилась голова госпожи Пиквик: лицо у старушки экономки было раскрасневшееся.
— Сэр Малькольм, вас там просят…
— К телефону?
— Нет, к дверям. Совсем совесть потеряли! Какой-то странный тип…
— Он представился?
— Профессор Мартин Бадминтон, что-то вроде того…
— Даллингтон! — воскликнул сэр Малькольм. — Бог ты мой, что ему вдруг понадобилось? Интересно! Он человек благовоспитанный и не явился бы вот так, без предупреждения…
Профессор Мартин Даллингтон состоял в том же клубе, что и сэр Малькольм, — в знаменитом Клубе графоманов, где собирались самые знатные библиофилы в Англии. Он был известным этнологом и всю жизнь изучал нравы и обычаи первобытных племен, а после смерти своей супруги, тому уж лет десять, ударился в оккультизм и магию. Это он опубликовал сравнительный труд, основанный на самых доподлинных сведениях о шаманских обрядах монголов, бразильских индейцев и гаитян. Сэр Малькольм с удовольствием беседовал с ним в баре клуба, и не столько потому, что интересовался этими вопросами, сколько потому, что его всегда увлекали вещи не совсем обычные.
