Девушка утерла слезы.
— Сэр Малькольм, мой жених много о вас рассказывал. Вы, кажется, состоите с ним в одном клубе, правда?
— Правда, мисс. Примите мои соболезнования.
— А вы, сэр, из полиции? — спросила она.
— Старший инспектор Дуглас Форбс!
— Вы по поводу смерти моего брата?
Даллингтон тут же объяснил:
— Кевин умер при довольно странных обстоятельствах. Я скрыл это от вашей матушки, но, как мне сообщили эти джентльмены, его закололи острогой.
Элис как будто сильно удивилась и в полном недоумении спросила:
— Как это? Острогой? Неужели, Мартин, той самой, которую у вас украли?
— Да, кажется, моей — именно ею и было совершено это постылое злодеяние.
— Боже мой! — Только этот стон и вырвался вдруг из широко разомкнувшихся уст Элис Адамс.
Она так и стояла с открытым ртом долго-долго, потом у нее задрожали веки, а тело повело в сторону. И, не успев схватиться за пиджак Даллингтона, она упала без чувств прямо на ковер.
Как только Элис Адамс пришла в себя, она тут же устремилась на второй этаж к матери, чтобы разделить с нею горе. Жених тоже пошел наверх вместе с невестой и, побыв недолго с несчастными женщинами, скромно удалился. Вскоре вернувшись к двум сыщикам, он повел их в другие комнаты, которые называл музеем.
В этих комнатах царил полный хаос. Великое множество туземных поделок было собрано здесь в беспорядке, логику которого мог постичь разве что сам профессор. Сэр Малькольм узнал кое-какое оружие — томагавки, дротики и ятаганы, а также украшенные оперением головные уборы индейцев сиу, тотемы, ритуальные барабаны, подвесные колокольчики, мандалы[7] и всевозможные маски. Словом, здесь хранились символические предметы со всех концов света, сэр Малькольм настолько этому удивился, что не удержался и спросил:
— Какая же у вас специальность, профессор?
Даллингтон рассмеялся:
— Мой маленький кавардак наверняка кажется вам чем-то из ряда вон, не так ли? Дело в том, что здесь собраны отдельные элементы моих исследований, и на первый взгляд все это производит впечатление хаоса, однако тут я следую так называемому принципу компаративизма.[8] Моя работа состоит в том, чтобы вскрывать мифологические связи между ритуалами разных народов. Возьмем простой пример — маску! У различных народов, понятно, и маски разные, хотя во всех случаях мы имеем дело с предметом, который служит для того, чтобы покрывать лицо. Но зачем? Каково магическое предназначение маски, каков тот общий знаменатель, объединяющий все маски, откуда бы они ни были? Это и есть главная тема моих исследований.
