И все же бездеятельность тяжким гнетом давила Костю. Однажды он попробовал устроиться на работу, но тут же оставил эту затею: в отделе кадров потребовали паспорт и трудовую книжку. А у него не было ни того, ни другого, потому что в свое время не пошел в милицию, где ему взамен справки об освобождении должны были выдать паспорт. Не пошел, потому что знал – прописаться в городе негде, а значит, придется куда-то ехать. Уехать, не повстречав Фонаря. Теперь же Костя просто боялся пойти туда – нарушение паспортного режима грозило ему большими неприятностями. Он содрогался от мысли, что вновь придется увидеть ржавую колючую изгородь зоны, что снова нужно будет надеть грязную, замусоленную робу и вышагивать среди серого и хмурого строя заключенных.
Костя подолгу просиживал у окна Лялькиной квартиры, спрятавшись за занавеской, жадно прислушиваясь к неумолчному городскому шуму и вглядываясь в голубой лоскут неба. И только поздним вечером, а то и за полночь, когда счастливая Лялька наконец засыпала в сладкой истоме, он, крадучись и стараясь не попадать на глаза ее соседям, выходил из дома и в упоении бродил по осенним улицам, иногда до утренней зари…
Однажды, поздним вечером, пришел Чемодан, как всегда навеселе и с двумя бутылками неизменного "Портвейна".
– Тебе привет от Козыря… – вполголоса сказал он Косте, прислушиваясь к звону посуды на кухне, где суетилась Лялька, готовя ужин. – Счас вмажем по стаканчику и пойдем.
– Куда?
– Есть места… – уклончиво ответил Чемодан, разливая вино по стаканам.
– А все-таки?
– К одному человеку.
– Зачем? И к кому?
– Не суетись, скоро все узнаешь.
– Мне твои загадки не по нутру, – резко сказал Костя, поднимаясь из-за стола.
– Брось, не заводись. Козырь просил передать, что человек надежный. Не сумлевайся, – и добавил с нажимом: – Козырь желает, чтобы ты с этим человеком встретился. Обязательно…
Сухощавый благообразный старичок в очках с важным видом поднялся навстречу Косте и протянул руку:
– Будем знакомы, Седой. Меня зовут Леонтий Севастьянович. Присаживайся, – показал на стул. – Алексей, – обратился к Чемодану, – ты погуляй возле дома часок. Мы тут… потолкуем.
Чемодан недовольно проворчал что-то себе под нос и вышел, громко хлопнув дверью. Старик поморщился, глядя ему вслед, затем спросил у Кости:
– Чай будешь? У меня отменный, цейлонский. Садись поближе. Тебе покрепче?
– Спасибо…
Неторопливо прихлебывая ароматный чай, старик ободряюще улыбался и кидал на Костю колючие хитроватые взгляды – явно присматривался. Чаепитие несколько затянулось, похоже, старик испытывал терпение своего гостя, хотел, чтобы он занервничал. Но Костю эти уловки волновали мало. Он молча, с безразличным видом пил чай и на вопросы старика отвечал коротко: "да" или "нет".
