– Открывайте, черт бы вас побрал! – раздался из-за двери голос Профессора.
– Фу-у… – вздохнул с облегчением Крапленый и потянулся за рубахой. – Впусти, – кивнул Маркизе.
Профессор быстро прошел внутрь, на ходу протирая запотевшие очки. Неодобрительно окинул взглядом захламленную комнату, посмотрел на Маркизу, которая все еще воевала с непослушными пуговицами, крякнул в досаде и уселся на стул, поставив между сухих коленей старый, потрепанный зонт.
– Гудишь? – с ехидцей в голосе спросил Крапленого, который в это время жадно припал к кувшину с квасом.
– Умгу… – кивнул тот и наконец оторвался от опустошенного кувшина. – Тебе какое дело?
– Это я так, к слову…
– Чего припылил, Профессор? Я же предупреждал, что в берлогу без моего ведома ни-ни. Или ты совсем глухим стал?
– Много берешь на себя, Крапленый! – неожиданно зло огрызнулся Профессор. – Разговор есть… – показал кивком головы в сторону Маркизы, которая ползала по полу, собирая рассыпанные бусины.
– Ну, пошла! – бесцеремонно вытолкал ее за дверь Крапленый. – Что там у тебя, выкладывай!
– Новое дело щупаешь [48]? – спросил Профессор, с прищуром глядя в упор на обеспокоенного Крапленого.
– С чего ты взял?
– Не темни, Крапленый! – вскочил на ноги Профессор. – Ты что, меня за сявку держишь?!
– А ты кто такой, чтобы мне тут понты бить [49]?! – взъярился Крапленый, сжимая кулаки.
– Кто я? – Профессор успокоился и хитро заулыбался.
– А никто. Не пришей кобыле хвост. Покеда, Крапленый. – Направился к двери. – Я выхожу из игры. С придурками мне не по пути. Хлебай свою баланду сам.
– Погодь, не заводись, – сдался Крапленый, опуская глаза. – Мне бы твои заботы…
– Ты мои заботы не считал, – отрезал Профессор. – Но себе лапшу на уши вешать не позволю.
– Лады, лады… – миролюбиво ответил Крапленый. – Извини, был грех. Но я тебе собирался рассказать.
– Оно и видно.
– Ты послушай…
Профессор внимательно слушал негромкий торопливый говор Крапленого. Оратором его "ученик" никогда не был, и сейчас его речь местами была бессвязна, но основную мысль Профессор уловил сразу. И, неожиданно для себя, разволновался. Дело, которое предлагал Крапленый, и впрямь было стоящее. Большое дело. И чертовски опасное. Но в случае удачи… Да, тогда и впрямь можно будет "завязать" накрепко с преступным прошлым и жить безбедно до конца дней своих, копаясь в огороде или сидя с удочкой над озером.
Но понял Профессор и другое, конечно же, не высказанное собеседником: это последнее дело и Крапленого, после которого он "ляжет на дно" надолго, а то и навсегда. А значит, делиться "наваром" со своими подельниками он не собирается.
