И пришелец явился, но осмотрев умирающего, сказал, что не может ему помочь. Тогда дочь вождя вопросила гневно: чего же стоит тогда великая магия Темной Луны? И разве не владеют пришельцы тайной вечной молодости?
На это ответил колдун, что обитатели Темной Луны, странствующие среди миров, несут в себе прозрачного зверя йирг, который дарует им силу и долголетие, излечивает раны и может даже воскресить недавно умершего. Но люди Земли слишком слабы духом и телом, чтобы удержать зверя в его космическом цикле воплощений, и лечение такое приведет к погибели.
Дочь вождя ответила, что не знает более сильного человека, чем ее отец, и что прикажет она сделать тсантсу[4] из головы пришельца, а тело бросить на съедение злобным пираньям, дабы никакой зверь не исцелил его. Пусть колдун отдаст прозрачных зверей, сколько имеет, или не жить ему!
И пришелец сказал, что исполнит волю ее, а затем уйдет навсегда из земель ксальтеков, где относятся так к пришедшим с добром. И принес он сосуды с волшебными зверями, что исцеляют, и ушел прочь.
А старый вождь на другой день уже был здоров и силен. И народ его ликовал и праздновал чудесное исцеление. Враги же, узнав об этом, вострепетали…"
— Да уж, история в духе фон Дэникена, — усмехнулся Фишер. — Странно, что вы, молодой человек, верите в эти старые байки о палеоконтактах.
— Это еще не все, — возразил я. — При раскопках одного заброшенного поселения я обнаружил странную керамику, нетипичную для ксальтеков. Там есть полустертые иероглифы, которые не удалось расшифровать. От древних сосудов остались лишь черепки, но один оказался цел и запечатан. Вот он!
— И что же? — доктор Фишер с подозрением взглянул на мою находку.
— Я хочу, чтобы вы проверили… нет ли там чего-то по вашей части… какого-нибудь паразита…
— Прозрачного зверя йирг? — вновь усмехнулся ученый. Очевидно, в его глазах я выглядел уже полным идиотом. — Хорошо, я посмотрю.
Вы спросите, почему же я сам не вскрыл таинственный сосуд и не проверил свою безумную гипотезу? Должен признаться, всякий раз меня останавливал страх — мучительный и постыдный страх перед неведомым, невероятным… Страх, недостойный настоящего ученого. Одно дело — фантазировать на бумаге, и совсем другое — держать тайну в руках, вживую соприкоснуться с легендой.
На следующий день доктор Фишер сообщил мне, что в сосуде находилось всего лишь прогорклое масло и никаких признаков чего-либо еще. Я испытал облегчение. Пусть моя фантастическая гипотеза не подтвердилась, зато привычный мир устоял. Легендам место в устах сказителей и на страницах книг, но не в реальной жизни.
