Много позже Чернобыля произошло несчастье на одной из шахт Донбасса. И руководитель республиканского уровня, приехавший туда А. И. Ляшко, выступая по ЦТ, не нашел в себе простых, человеческих, сочувственных слов о большом горе, а сообщил, что шахта работает в "нормальном трудовом ритме"… Что с нами произошло? И когда же мы вновь станем людьми?
Как бы там ни было, но в Москве быстрее, чем в столице Украины, осознали, что в Чернобыле происходит что-то очень тревожное и из ряда вон выходящее, и предприняли решительные, столь необходимые действия.
Только посещение второго мая района Чернобыля Е. К. Лигачевым и Н. И. Рыжковым сыграло решающую роль в развертывании дополнительных мероприятий по ограничению и преодолению размеров аварии.
Мы сегодня много говорим о новом мышлении. Им должны проникнуться не только избранные, творящие международную политику, но и те, кто находится в гуще повседневной народной жизни - и власть предержащие всех уровней, и рядовые граждане. Воспитывать это новое мышление следует со школьной скамьи. И в основу его должны быть положены как глубокие специальные познания, умение быстро оценивать обстановку и оперативно реагировать на ее изменения, так и твердые нравственные начала, умение отстаивать свои взгляды, не боясь гнева "вышестоящих".
Как же "вышестоящие" отреагировали на эти мои слова?
Едва я начал печатать свой "Чернобыль" в журнале "Юность", из Киева поспешило опровержение. Во избежание возможных обвинений в искажении смысла сего послания привожу его полностью:
"Само по себе обращение столь популярного, особенно среди молодежи, издания, как журнал "Юность", к случившемуся на Чернобыльской атомной станции, желание правдиво, на основе фактов рассказать читателям о происшедшем можно только приветствовать.
Такой подход к освещению аварии и работ по ее ликвидации продемонстрировали многие советские, да и зарубежные журналисты, литераторы, кинопублицисты, побывавшие на станции и в прилегающих к ней районах. Достоверностью, глубоким пониманием всей сложности решаемых в тот период проблем, высокой гражданственностью отличались, к примеру, корреспонденции М. Одинца, О. Игнатьева, В. Губарева в "Правде", Ж. Ткаченко в "Социалистической индустрии", С. Прокопчука в "Труде", многих других журналистов. Обобщив собранные материалы, серьезную, действительно документальную книгу "Репортаж из Чернобыля" выпустили известинцы А. Иллеш и А. Пральников.
Не знаю, чрезмерное ли тщеславие, стремление к сомнительной популярности или что-либо другое не позволили Ю. Щербаку, судя по опубликованным главам повести "Чернобыль", удержаться на таком же высоком уровне правдивости, честности и ответственности. Видимо, все же жажда доказать всем, что он дорос уже "до понимания… очень важных истин", вынудила этого безусловно способного публициста ступить на путь сенсационности и предложить читателю и впрямь "своеобразный монтаж документов и фактов"
