Лешка окинула взглядом оклеенные старыми дешевыми обоями стены, посмотрела на окно с узеньким подоконником.
— Ты, что ли, не видишь, что дом железобетонный? Сам говорил, что в таких домах металлоискатели не действуют.
— В стенках — да, а если проверить кое-какие предметы? Или он, тот, кто здесь был, уже унес все наследство?
— Какое наследство? — пожала плечами девочка. — Все говорят, что у нее ничего такого нет.
— Значит, есть. Ты не смотри на то, что здесь такая бедная обстановка. К примеру, в Баден-Бадене есть отель «Европейский двор», там самые крутые миллионеры останавливаются. Так вот, в коридоре отеля стоит невзрачная тумбочка вишневого дерева, которая, знаешь, сколько стоит? Триста тысяч марок! Потому что ей триста лет и мимо нее еще Тургенев ходил, когда в этом отеле останавливался. Я сам читал.
— А давай мы ее мебель проверим, — воодушевилась Лешка. — Я тоже знаю, что чем она старее, тем дороже.
Ромка вскочил с узла.
— Давай. Холодильник мы уже вчера проверяли. На антикварный не тянет. Разве что на будущий музейный экспонат. Так. Шкаф. Начнем с него. — Юный сыщик приоткрыл дверцу двустворчатого шкафа и разочарованно протянул: — Лешк, он из ДВП, значит, не старинный. А кровать точно такая же у нашей бабушки была, мама с папой ее давным-давно на мусорку снесли, а ей новую купили, помнишь?
— Помню, — кивнула Лешка. — И тумбочка у нее тоже не старинная. Судя по качеству, ее какой-нибудь слесарь Вася делал.
Ромка убрал с тумбочки упаковки таблеток, пузырьки с каплями, привезенный Элей фотоальбом, выгреб изнутри несколько книг и старых журналов «Юность» и, перевернув ее вверх ногами, прокомментировал:
— Во-первых, не слесарь, а столяр, во-вторых, не Вася, а Сомовская мебельная фабрика. Вот, позырь сюда. Видишь, на самом низу ярлык. Ух ты, ее аж в 1957 году делали. Надо же, как бумажку прилепили. За столько лет не отодралась.
— А стол у нее вообще точно такой же, как у нас, а у нас он, к сожалению, не антикварный, — отметила Лешка.
— А кухонная мебель из пластика. И шкаф книжный тоже из ДВП.
— Кушетке полвека, не больше.
— А ширма? Вдруг она какую-нибудь ценность представляет?
Лешка оглядела ширму, провела по ней рукой и помотала головой.
— Не представляет. Из такого материала у нас дома портьеры раньше висели, а потом их мама как половые тряпки употребила. Доски тоже самые обычные.
— Я еще проверю, нет ли у них чего внутри, — постучал по ширме Ромка. — Мебель здесь не старинная. 1о, согласись, все это очень странно.
