К сожалению, он был мало знаком с уголовным уложением. Он сочинил формулу, по которой новое войско должно было принести присягу генералу Людендорфу и назначенным им начальникам в верности и повиновении «до гробовой доски».
Это была зацепка для прокуратуры. Гитлер и его товарищи по заключению были заподозрены в соучастии и не были выпущены из крепости 1 октября, как они на то надеялись. Гитлер, Рем и Людендорф осыпали друг друга резкими упреками. Размолвка еще обострилась, когда Грефе и Штрассер тоже вздумали вмешаться в руководство «Фронтбанном». Рем энергично выступил против этого и со своей стороны потребовал для себя более видной роли во фракции рейхстага, к которой он принадлежал в качестве депутата. Когда после недолгого существования рейхстаг 1924 г. был распущен и предстояли новые выборы, Рем, ударив кулаком по столу, потребовал, чтобы его и Геринга поставили на такое место в кандидатском списке, которое действительно обеспечивало бы их избрание. Тогда произошел разрыв. Геринг, живший в то время в Италии, был совсем устранен, а самого Рема включили в список одним из последних, и он на выборах провалился. С тех пор Штрассер и Рем — непримиримые враги.
В результате следствия, открытого по вопросу о «Фронтбанне», Гитлер просидел в крепости еще почти три месяца.
Поражение и развал
На выборах в рейхстаг 7 декабря 1924 г.[91] оказалось, что более половины избирателей «фелькише» покинуло партию. Успокоению умов отчасти способствовала стабилизация, отчасти их оттолкнула склока между вождями. На этот раз в рейхстаг вернулось только четырнадцать «фелькише».
Гитлер мог быть благодарен судьбе, что это поражение имело место тогда, когда он сидел в крепости. Для него лично поражение на выборах было моральным удовлетворением за обиду, которую нанесли ему, приняв участие в апрельских и майских выборах. Он переменил теперь свой тон в разговорах с посетителями (между прочим, он уже давно снова принимал их, несмотря на то что в свое время отказался от приемов). В сентябре он еще заявлял, что готов на худой конец примириться с участием партии в выборах. Но теперь он снова возмущался парламентским болотом. И в партии пошли разговоры, что дело не дошло бы до катастрофы, если бы Гитлер был на свободе и сам стоял во глава движения.
В действительности и Гитлер не мог тогда спасти движение от поражения; причины последнего коренились слишком глубоко. Валюта была стабилизирована; с принятием плана Дауэса,
