— Тем не менее у меня есть определенные полномочия, и я намерена предоставить вам выбор. Либо использовать свой шанс на оправдание и предстать перед военным трибуналом. В этом случае капитан МакКендрик предлагает вам свою защиту в суде. И, что весьма примечательно, капитан Уилтон также довольно настойчиво предлагает вам свои услуги в качестве адвоката. Из этого вы можете заключить, что офицер, которому поручили расследовать поданную против вас жалобу, проникся к вам симпатией. Либо у вас есть альтернатива — добровольно сложить с себя полномочия и избежать трибунала. В этом случае вы можете продолжать службу в качестве рядового Волка, или перейти в другое воинское подразделение, или, если пожелаете, вернуться домой в Миннесоту. Я советую вам обдумать это предложение. По моему опыту, трибунал — хитрая штука: никто, пройдя через это, если так можно выразиться, не благоухает, как роза. Что скажете, лейтенант?
На мгновение Валентайну показалась, что комната закачалась. Он выпрямился.
— Сэр, могу я взять день на размышления?
— Разумеется. У меня завтра слушания по гражданскому делу о краже и, скорее всего, будет еще два дела до того, как я уеду в округ. Так что вы сможете дать мне ответ без спешки. Удачи вам, лейтенант Валентайн.
Она встала, за ней — Уилтон и МакКендрик. Она вышла из комнаты через боковую дверь, слегка припадая на протез, заменяющий левую ногу, и вместе с ней улетучился формальный дух судебного присутствия.
— Мне чертовски стыдно, Валентайн, — сказал Уилтон, как только за судьей закрылась дверь. — Полковник Второго полка должен был заткнуть Бека. У него что, свои люди в Доме в Горе?
— Не знаю, сэр.
МакКендрик подошел к Валентайну, и они пожали друг другу руки.
— Нет, правда, Валентайн, у вас есть враги в высших сферах? Я не понимаю, почему всему этому был дан ход. Ей надо было свернуть эту жалобу в трубочку и бросить в огонь. С ней всегда такая бредятина.
— Капитан, хотите выпить? Здесь вполне хватит бурбона для вас и для капитана Уилтона, — предложил Валентайн.
— Нет, спасибо, сынок, — сказал пожилой офицер. — У меня потом желудок разболится.
— Ну и отлично, нам больше достанется, — сказал МакКендрик.
Вечеринка, которую Валентайн окрестил «поминки по лейтенантству Дэвида Валентайна, да упокоится оно с миром», закончилась в два часа ночи. Бейкер ушел около полуночи, с весьма компанейской «веселой вдовой», которая присоединилась к ним в жалком трактире за городской стеной Монтгомери. Но перед этим он оставил Валентайну свои карманные часы и большую часть наличности. МакКендрик оказался довольно буйным во хмелю. Он не переставая сыпал напристойными шутками, но в конце концов успокоился.
