Танька удивленно перекрестилась три раза, как и полагается. Взгляд мужчины заметно потеплел, но не до конца.
— А теперь упади на землю правым плечом, — последовал новый оригинальный приказ.
— Это еще зачем? — не на шутку рассердилась Танька — Кто потом джинсы стирать будет? Вы?
— Ты со мной не спорь, нечистая, а делай, что я говорю! Если ты оборотень, то после того как о землю ударишься, в зверя превратишься… Знаю я вас, знаю, паршивцев… Ну, падай!
Выбирать было не из чего (вернее, выбор был — или упасть, или не упасть и быть застреленной), поэтому Танька скривилась и неумело упала на землю. Да не просто так, а правым плечом, как и приказал этот борец с нечистью.
Как и следовало ожидать, в зверя Танька не превратилась, а только испачкала одежду.
— Ну, довольны? — спросила она, поднимаясь с земли и отряхивая одежду от мусора.
— Вот теперь да, — удовлетворенно кивнул мужчина. — Ты уж извини, что заставил тебя на землю падать. Просто в лесу нужно быть осторожным. Много нечисти здесь, ох, как много, хоть отстреливай… Чем я, так сказать, чуть и не занялся… Ну, а теперь идем в дом.
На этот раз Танька дошла до домишки без всяких приключений и испытаний.
Пока борец с нечистью, назвавшийся дядей Афанасием, готовил чай, который представлял собой смесь брусничных, малиновых, других листьев и разных трав, Танька смогла подробно рассмотреть дом и его хозяина.
В доме была всего лишь одна комната. В углу стояла старинная русская печь, только не большая, а маленькая; спать, как это делал в свое время Иванушка-дурачок, на ней было нельзя; рядом громоздилась бочка с водой, посередине комнаты стоял дубовый стол, как Танька подумала, ручной — дяди Афанасия — работы. На стенах висели сухие травы, кастрюли и разный скарб. В общем, домик был довольно уютным и необычным. Девчонка еще никогда не была в подобных домах. Жаль, что при такой планировке особо не разгуляешься, вечеринку не замутишь…
— А мне много места и не надо, — сказал дядя Афанасий, услышав последнюю фразу Таньки. Оказывается, она произнесла ее вслух. Танька покраснела. — Да, слух у меня хороший… А в лесу только уши и нужны. Даже без зрения жить здесь можно, а без слуха — никак. Глаза и обмануть могут, а уши почти всегда правду говорят. Очень у меня слух хороший.
Танька промолчала. На встречу с Серегой она уже махнула рукой — опоздала уже, наверно, да и из леса этого фиг знает когда выберется, если выберется вообще.
Дядя Афанасий был высоким и крепким, но, очевидно, далеко не молодым. Правда, сохранился он хорошо. Одет был просто — в какое-то старье, которое даже и на бомжах редко увидишь, но здесь, в странном доме, эта вышедшая из моды одежда не выглядела сверхъестественно. Впрочем, одежда значения не имеет. Танька обратила внимание на шрам, который уродовал лицо дяди Афанасия. Он проходил глубокой красной рубцеватой дорожкой по всей левой щеке, начиная от левого уха и заканчивая подбородком.
