И вот очная ставка. Пузановский заканчивает свои показания.
— Я принял валидол, сердце начало отпускать. И тут окружает милиция. Верите, чуть не начался второй приступ!
— Верю, верю, — говорит Знаменский. — Но давайте уточним: стало плохо рядом с машиной или на расстоянии?
— Знаете, в такой момент уже слабо воспринимаешь… как бы в тумане… Возможно, гражданин сам подвел меня и усадил… не могу утверждать.
— Понятно. Ну, теперь что вы скажете? — меняя тон, обращается Пал Палыч к Томину.
— А что, начальник? Вижу — человек сомлел, а спереди машина открытая. Ну подвел — чего такого? Пускай, думаю, посидит, очухается.
— А сам за руль?! — беспощадно обличает Пал Палыч. — Тоже сомлел?
— Зачем, у меня здоровье приличное. Думал это… к врачу его отвезти, если будет загибаться.
— Вы не крутите! — Знаменский вскакивает, наклоняется через стол и трясет указательным пальцем перед носом Томина. — Имя-фамилию почему скрываете, а?
— Нну-у… ммм… — тянет Томин, и это по интонации близко к «сам толком не знаю».
— А почему от милиции побежал? — энергично напирает Знаменский.
— Да так… — мямлит Томин.
— Из-ви-ни-те! От милиции просто так не бегают! Молчите? По часам засекаю, сколько молчите! — Знаменский гневно барабанит по циферблату на руке.
— Живот схватило! — тонким голосом выпаливает «додумавшийся» Томин.
Завершая очную ставку, Пал Палыч говорит извиняющимся тоном:
— От ошибок мы не застрахованы, товарищ Пузановский. — Капитан с сотрудниками случайно проходил, вдруг видит — номер, который недавно объявлен в розыск. Шипованная резина. А в машине люди. Естественно, скомандовал задержать.
— Возможно, на мое счастье, — подхватывает Пузановский, окончательно вошедший в роль. — Еще неизвестно, что этот тип собирался со мной сделать!
— Зачем плохо думаешь! — обиженно укоряет Томин. — Зачем его слушаешь? — кивает он в сторону наблюдающего за ними Знаменского.
В кабинет, постучав, входит лейтенант и браво рапортует:
— Товарищ майор, просили передать вам дактокарты на неизвестного. На него ничего нет!
Знаменский делает вид, что разочарован, мечет на Томина угрожающие взгляды: не удалось выяснить, что за птица попала в сети.
— Погоди! — обещает он. — Ты еще нам попадешься!
Все намеченные мероприятия по дезориентации Пузановского выполнены.
— Прошу подписать протокол.
Пузановский расписывается. Томин ставит крестик.
— Неграмотный, — извиняется он.
Знаменский нажимает кнопку, входит конвой и задержанных порознь (Томина первым) выводят. Пал Палыч стоит в задумчивости. Что-то его беспокоит…
