— Послушай… она ведь любит животных. Может быть, канарейку, попугайчиков?
— Нет, только никого в клетке!
— Тогда щенка? Рикки, например, жуткий шалопай, но без него в доме было бы очень пусто.
— Гм… и правда, надо подумать.
Томин любил бесшумно появляться и громко здороваться.
— Фу-ты, опять подкрался, как кошка!
— Тренируюсь, Зинаида… Когда говорят: «Пал Палыч вышел», нетрудно догадаться, куда он вошел. У вас интим или служебная беседа?
— Приглашаю Зиночку на семейный праздник. Но ты тоже в числе званых, так что присоединяйся.
— Прекрасно, обожаю ходить в гости, — и, не уяснив даже сути праздника, перешел к делу: — Начальство подкинуло мне твоего бывшего знакомого. Помнишь такого Багрова?
— Ну конечно. В июле — августе осужден за хулиганство. А что с ним теперь?
— Да так, мелкая шалость, — и вручил Знаменскому копию телетайпного сообщения.
Тот прочел вслух:
— «21 февраля в 17 часов 30 минут бежал из-под стражи с места отбывания наказания Багров Михаил Терентьевич, приговоренный к двум годам исправительно-трудовой колонии. Принятыми на месте мерами розыска преступника обнаружить не удалось. Год рождения 1930-й. Место рождения — город Еловск, Московской области. Одет в телогрейку и ватные брюки защитного цвета. Документов и денег при себе не имеет. Передаем приметы сбежавшего… — тут Знаменский сделал пропуск, поскольку приметы ему не требовались. — Цели и мотивы побега не установлены. Примите срочные меры к обнаружению и задержанию преступника. Координация розыскных мероприятий по месту осуждения Багрова».
На этой неделе уже вторая рука протягивалась из прошлого! И одна новость хуже другой.
— По меньшей мере странно, — хмуро сказал Пал Палыч. — Он же сам себя посадил. Из «принципиальных» побуждений…
— А-а, который с бульдозером? — вспомнила и Кибрит.
— Угу. Побежал за добавкой. И мне велено его поискать.
— Но как ему удалось?
— Подробностей пока не знаю. Кажется, выдумал какую-то прежнюю кражу, повезли его на место, чтобы показал, где, у кого. Тут он и фюить… Потому я к тебе, Паша, — помоги вникнуть в душевный мир этого деятеля. Куда и зачем он мог податься?
— Совершенно не представляю. Дело ты прочел?
— Прочел. Он ведь без уголовных наклонностей?
— Без. Но когда выпьет — с крепкими заскоками.
— Ну, если уголовных связей у него нет, он у меня недолго набегается. В родном городе его всякая собака знает. Туда опасно.
— Да вроде и незачем, — в сомнении пожал плечами Знаменский.
— Стало быть, надо перетряхнуть родных и приятелей на стороне… Что ж, поработаем немножко ногами. Сегодня выезжаю в колонию.
