— Я по поводу базы, — нащупывает почву Пал Палыч.
— А-а, — оживляется собеседник, — Без дяди Коли никуда? — он приосанивается. — Ладно уж, помогу. — Оглянувшись, отворачивает полу пальто. — Давай. В кармане не видно будет.
Знаменский переживает секунду растерянности — беседа развивается слишком стремительно и прямолинейно.
— Или не принес? — строго вопрошает Старухин. — Такого уговора не было! — и наполеоновским жестом запахивается.
— Перерыв, дядя Коля, — находится Знаменский. — Не смог.
— Ну и что — перерыв? Надо было зараньше.
— Через десять минут кончится и слетаю! — обещает Пал Палыч. — Какую хотите?
— «Сибирскую»! — твердо говорит Старухин. — Пора бы знать!
— Пока побеседуем? — предлагает Пал Палыч.
— Ты тут впервой, что ли?
— Впервой.
— А-а, интересно тебе… Ничего тут интересного. Манная каша да процедуры, да обратно манная каша.
— Не пойму, от чего вам лечиться, дядя Коля, вы же в порядке, — втягивает старика в откровенность Пал Палыч.
— От того лечусь, что пить нормально не могу, — сетует Старухин. — Раз! — и забываю. Вот на тебя гляжу — будто первый раз вижу.
— Надо же! Все забываете?
— Нет, ну главное помню. В городе я с любого конца домой доеду. — Мысли его внезапно перескакивают. — Эта вот сестра — самая вредная! — шепчет он, указывая куда-то в сторону. — Так уколет — три дня боком сидишь. Ты ей когда попадался?
— Я не здешний, дядя Коля. Насчет базы я. — Знаменский быстро вынимает голубой бланк акта и протягивает Старухину.
Тот пристально читает.
— Подписанный… — говорит он непонимающе. — Значит, я уж подписал?
— Это ваша подпись?
— Чья ж еще!
Старухин сует бланк обратно Знаменскому и поспешно ощупывает карманы пальто.
— А где же?..
— Вон как вы ее помните! — улыбается Знаменский. — А на память жаловались. Пожалуй, и Васькина по имени-отчеству помните?
— Васькина? Не, не помню.
— А Малахова?
— Малахова помню. Малахов Ваня. Он меня и рекомендовал по общественной линии. Малахов Ваня, как же.
* * *
Машина Томина, где кроме него и Панко сидят двое сотрудников ОБХСС, стоит неподалеку от рынка. Приметив проезжающий мимо грузовик с немосковским номером, нагруженный мешками, Томин спрашивает:
— Поглядим?
— Давайте, — откликаются сзади. — Похоже, первая картошка.
— Картошечка стандартная, через дуршлаг не проходит, — усмехается Томин и трогает следом за грузовиком.
Перед воротами рынка грузовик притормаживает, начинает осторожно маневрировать. Публика раздается в стороны, и тут к кабине подскакивают двое мужчин, делают знаки сидящему в кабине.
