— Такого не бывает, Демидыч.
— Все, милок, бывает. Жизнь — она баба шутливая. Васькин спозаранок бананы принимал. Час принимает, другой принимает, проголодался, отойти нельзя. Начал жевать. Не знаю, сколько он съел, на мой вкус более пятка не умнешь. Ну, однако, кого-то задело. Комсомольский прожектор нарисовал в стенгазете сатиру: вот этакий круглый, по колено в банановых очистках. И подписали из басни: «Васькин слушает, да ест». Мам-Тоня и вкатила ему «за незаконное распаковывание и употребление на личные нужды». Позавтракал!
— А вы его недолюбливаете, Демидыч.
Демидыч удивлен.
— Васькина?.. — Подумав, соглашается. — Ну, может, маленько. Шаршавый мужик.
Возвратившийся Васькин наливает себе еще кружку.
— Иди, дед. Спасибо за пиво.
— Доброго здоровья, — старик бодро ковыляет к двери.
— Так на чем мы остановились? — спрашивает Васькин, снова спокойный и уверенный.
— Вы убеждали меня, что ваш отдельный случай объясняется тем, что подобных случаев вообще много.
— Убедил?
— Нет. Это не доказательство.
— Как кому. Мы, конечно, университетов не кончали…
— Зачем прибедняться! Вы кончили педагогический техникум, Владимир Тарасович.
Упоминание техникума Васькину неприятно.
— Короче говоря, вагонов с помидорами от совхоза «Южный» я не принимал. И сменщик мой, Малахов, тоже.
— Малахова я спрошу отдельно.
Покидая территорию базы, Знаменский застает все того же стража.
— Я следователь, помните?
— Чего ж не помнить…
— К вам просьба.
— Ко мне? — без интереса переспрашивает старичок.
— Списки работающих на базе от посторонних организаций сохраняются?
— Списки? Смотря когда.
— Конец апреля.
Вахтер нацепляет очки, лениво роется в ящике стола. Наконец извлекает схваченные скрепкой листки.
— Вот, нашлись, — сообщает он с некоторым удивлением.
— Проверьте, пожалуйста, последние числа, четвертый цех.
Вахтер неторопливо листает свои бумаги.
— С 28-го по 30-е записаны студенты.
— Разрешите взглянуть?
* * *
На скамейке в жилом квартале сидит, скучая, некрасивая девица с авоськой. Из подъезда выходит Томин и направляется куда-то по улице. Девица трогается следом. Томин сворачивает за угол, останавливается, и преследовательница через некоторое время почти натыкается на него.
— Доброе утро, прелестная незнакомка!
Девица глупо таращится.
— Сегодня мы с авоськой. За покупками?
— А вам что за дело? — несколько оправясь, огрызается она.
— Вы положительно ко мне неравнодушны. Что бы это значило?
— Не приставайте, пожалуйста! Я с незнакомыми…
