Но тут в кабинет врывается издерганный тощий человек в вязаной шапочке с помпоном.
— Приемные часы написаны с той стороны двери, — автоматически реагирует Мусницкий.
— Предупреждаю, я за квартиру платить не буду!
Мусницкий меняет тон. Не из-за угрозы — из-за присутствия Знаменского и Томилина.
— Гражданин, вы же видите, я занят с товарищами!
— Ну конечно, я — гражданин, они — товарищи, и я пошел вон!
— Завтра — в удобное для вас время. Прошу без очереди.
— Боюсь, завтра мы тоже будем здесь, — вмешивается Пал Палыч. — Давайте выслушаем сразу. — И предлагает посетителю: — Изложите, пожалуйста, суть дела.
— Да знает он прекрасно! А вы-то кто?
— Мы… проверяющие.
— Тут не проверяющие нужны — милиция! И сажать всех через одного! Иначе толку не будет!
— Полегче, гражданин, полегче! — одергивает Мусницкий.
— А вдруг да будет толк, — усмехается Пал Палыч. — Расскажите.
Посетитель принимается изливать душу:
— Я на верхнем этаже живу. Над нами — чердак. Как зима — на чердаке лопаются трубы отопления. А там голубей видимо-невидимо. Накопился помет. И вот, когда трубы с горячей водой начинают протекать, помет вместе с водой льется сквозь потолки. А внизу мебель. Книги. Про людей не говорю. Вонища! Я астму нажил!
— И давно у вас такие аварии?
— Два года подряд. А чтобы акт составить — ни-ни! Вещи пропали, пол пузырями — ни копейки не возместили! Прихожу вот, — кивает на Мусницкого, — рассказываю, а ему смешно, что меня дерьмом поливает!
— Ваш адрес? — задает вопрос Томилин.
— Дом шесть дробь два, четвертое строение, квартира восемьдесят девять. Была дверь на чердак — заделали. Кирпичом заложили. Чего я и добиваюсь — чтоб дверь восстановить! Того гляди, опять морозы хватят!
— Действительно замуровали дверь? — обращается Пал Палыч к Мусницкому.
— На чердаке собирался антиобщественный элемент.
— Да вы в котельную загляните! — кричит жилец. — Антиобщественный элемент! В котельной он весь, где тепло! Алкоголь, карты, ночлежный дом… кабак… — его одолевает приступ кашля. Он машет рукой и выходит.
— Бедняга, — лицемерно замечает Мусницкий, когда жилец уходит. — Жаль человека.
— Разве не в ваших силах ему помочь?
— Да как вам сказать, Павел Павлович… Мы ж не можем видеть, что внутри трубы делается. Про такое явление — усталость металла — слыхали? Непредсказуемо.
— Тут уж, видно, не усталость, а измученность. Полное изнеможение, — усмехается Знаменский.
— В каком смысле?
— Да вот держу ваш план замены труб отопления. Как раз в четвертом строении они должны быть новехоньки, товарищ Мусницкий!
